Габриэла кивнула. Она поняла, что хотел сказать профессор, но обсуждать это у нее пока не было ни сил, ни желания. Даже с ним… Она вообще едва могла говорить, и профессор, поняв это, еще некоторое время рассказывал ей о своей жене. Одновременно он гадал, как умер человек, которого любила Габриэла, однако спрашивать у нее об этом он бы не стал никогда. Главное, что ее возлюбленный погиб, и Габриэла осталась одна на всем белом свете – одна, с разбитым сердцем и израненной душой.
И все же, несмотря на всю свою проницательность и воображение, профессор Томас даже близко не подошел к истине. Он был человеком добрым и глубоко порядочным. Ему трудно было представить во всех подробностях тот ад, который и был до сих пор жизнью Габриэлы.
В этот раз они вернулись в пансион на такси. Профессор настоял на этом, поскольку вечер был достаточно холодным, а он как раз получил пенсионный чек и чувствовал себя богачом. Кроме того, ему хотелось доставить Габриэле эту небольшую радость.
Выйдя из машины возле пансиона, они оба вдруг подняли головы, чтобы посмотреть на небо. Небо было затянуто низкими темными облаками, из которых сыпались на землю первые снежинки, и Габриэла неожиданно вспомнила, как волшебно преображался монастырский сад, когда наступала зима и выпадал первый снег, ковром укрывавший землю и тяжело повисавший на ветвях фруктовых деревьев. Девочкой Габриэла любила выбегать в сад и играть там, воображая себя юной феей среди алмазных деревьев выдуманной ею Страны Света. Стоило ей тронуть ветку, как на нее обрушивался каскад настоящих драгоценностей, превращавших ее грубое шерстяное платье в королевский наряд.
Она улыбнулась этому воспоминанию, и профессор, которому Габриэла в двух словах объяснила, в чем дело, порадовался за нее. Он знал, что этой молодой женщине просто необходимо что-то светлое, к чему можно было возвращаться мыслями в тяжелые минуты жизни. Впрочем, то же самое относилось и к абсолютному большинству людей.
– Спасибо вам за сегодняшний вечер, профессор, – сказала Габриэла, когда они остановились у дверей его крошечной квартирки на втором этаже пансиона. – Я прекрасно провела время.
– О чем ты, Габи? Это мне следует благодарить тебя за удовольствие, которое я получаю от каждой нашей встречи, – произнес он с легким поклоном, и Габриэла улыбнулась. Она не догадывалась, сколь сильно успел привязаться к ней старый профессор. Габриэла стала для него совсем как дочь, которую ему хотелось успокаивать, опекать, защищать. В особенности сильным это чувство стало после того, как девушка поделилась с ним своей сокровенной тайной. С ее стороны это был знак величайшего доверия, и профессор не мог его не оценить.