Могли бы, но не напугали. Должно быть, Стив очень хорошо знал, что делал, железной рукой сдерживая демонов ее и своего сладострастья. Он целовал, гладил, стискивал, даже щипал ее тело, постепенно доводя ее до исступления, до экстаза, и Габриэла стонала и корчилась под ним от невыразимой сладкой муки. Теперь она не повернула бы назад за все сокровища мира; больше того, если бы Стив вдруг замешкался, она готова была на коленях просить его не останавливаться.
Их одежда кучей лежала на полу. Тело Габриэлы под умелыми руками Стива вибрировало и пело, словно Аполлонова лира. Она металась из стороны в сторону и выгибала спину, со слезами на глазах умоляя его войти в нее, и наконец Стив дал ей то, чего она у него просила.
Теперь он владел ею полностью и делал с ней, что хотел. Он сводил ее с ума, и волны исступления и жаркой истомы, сменяя друг друга, раз за разом накатывали на нее. Габриэла уже не могла выносить этой пытки блаженством, но Стив словно не слышал ее тоненького и жалобного «Не надо!». Она уже почти теряла сознание, когда эта сумасшедшая скачка прекратилась, последняя молния погасла, и ее измученное, мокрое от пота тело получило долгожданную передышку.
Потом – несколько часов или несколько столетий спустя – они вместе совершили быструю вылазку в душ. Там Стив еще раз занимался с ней любовью: сначала стоя, потом уложив на пол ванной комнаты. Он брал ее с неожиданным пылом вновь проснувшейся чувственности.
Под конец Габриэла чувствовала себя уже совершенно вымотанной, как после тяжелой работы. Ничего подобного она не испытывала с Джо, и, как ей казалось, повториться такое не могло. Для нее это была незабываемая ночь, полная ярких и глубоких переживаний, поэтому – когда они наконец вернулись в ее комнату и Стив снова обнял ее – она свернулась клубочком и уснула крепко, как младенец.
Проснувшись, они снова любили друг друга. Для Габриэлы подобные страсти были настоящим потрясением. В тот же день вечером они снова были у нее в комнате. Через считанные дни Габриэла неожиданно обнаружила, что занятия любовью отнимают у нее все свободное время. Стоило им со Стивом оказаться друг с другом наедине, как они тотчас же сбрасывали одежду и ныряли в кровать. На людях, однако, они вели себя достаточно сдержанно и по вечерам даже старались уходить из гостиной мадам Босличковой порознь, чтобы тут же встретиться в комнате Габриэлы. Стив был совершенно неутомим, и они занимались любовью везде, где только могли, и самыми разными способами. Он научил ее таким вещам, о которых Габриэла не только не подозревала, но и не думала, что такое возможно. Это сделало их любовную связь гораздо более крепкой, хотя она по-прежнему ничем не напоминала чистое и светлое чувство, когда-то соединившее Габриэлу с Джо. Отношения со Стивом были гораздо более земными, однако очень скоро она поняла, что с каждым днем ей становится все труднее обходиться без его объятий. Даже уходить каждое утро на работу ей было трудно – расставаясь с ним, она совершала над собой форменное насилие.