Дирижер закончил.
– А вы видели Игнату? – спросила Полина. История звучала неправдоподобно, но девушка не сомневалась, что это чистая правда.
– Нет. Пару раз присутствовал на сеансах, но ничего не видел. Только запах появлялся, как вспышка, и больше никаких спецэффектов.
В этот момент где-то в подсобных помещениях раздались громкие крики, и вскоре на сцену выбежала девушка. Она была в коротком платье и босиком. Бретельки платья слетели, и она поддерживала его рукой. Но главное ее волосы – они были ярко-рыжими. Следом за ней выбежало еще 5 человек – 3 парнишки и 2 девушки. Все хохотали. Они не ожидали увидеть на сцене Спинозу с незнакомкой. Компания тут же перестала смеяться и замерла.
– Попались? – без улыбки спросил дирижер.
– Ага, – подтвердила рыжая девушка, улыбнувшись практически до ушей. Она ловко вернула на место бретельки и опустила взгляд.
– Вам разве не сказали, что нужно отчистить помещение? – в меру строго продолжил Спиноза.
– Сказали, – промурлыкала девушка.
– Мы его чистим, – хихикнул парень. Компания засмеялась, но сдержанно.
– Это не шутки. Прекращаем беготню и уходим, – приказал дирижер.
– А завтра нас будут лапать при входе? – спросила рыжая девушка, нервно поправляя свою пышную прическу.
– А с пивом пустят? – вставил свой вопрос парень.
– Не знаю. Охраной занимаются другие люди. Думаю, что с пивом не пустят и лапать при входе будут очень старательно. Меня в том числе, если вам от этого легче.
– Тогда, Корнелий Адамович, до завтра, – сказала девушка, перестав, наконец, улыбаться.
Молодые люди, сделав вид, что их настроение безнадежно испорчено, ушли.
– Вы меня не представили, – сказала Полина.
– Забыл, – сказал дирижер, вернув на лицо улыбочку. – Это ребята с оркестра.
– Как зовут рыжую девушку?
Ее прическа была вторым оранжевым пятном за вечер.
– Олеся.
– На чем она играет?
– Догадайтесь.
– На скрипке? – спросила, чуть подумав, Полина.
– Вообще-то на альте. Но в принципе, без разницы.
– Она вам нравится?
– Олеся? С чего вы взяли? – искренне удивился дирижер.
– Вы как-то странно на нее смотрели.
– Я смотрел на нее педагогически. Она сегодня с утра два раза грубо ошиблась в «Серенаде» Чайковского. Мне, как руководителю было бы приятней, если бы она не носилась с эротическими воплями по зданию, а рыдала где-нибудь дома, повторяя свою партию. Мне кажется, она вам понравилась. Хотите потрепать ее причесочку? Могу устроить.
Полина смутилась.
– Нет, – сказала она и почувствовала, что врет. Ей действительно хотелось потрогать Олесю. Причем именно ее прическу потрепать. – Хотя, да, да, да, – злясь на себя, сказала Полина, махнув руками, – но не надо ничего устраивать. Я просто не умею врать, поэтому постоянно выгляжу дурой.