– Нет, я никуда не уйду от ее высочества! – Дрожащая Рената вырвала руку из его грубой лапищи.
Не тратя время на разговоры, Дохляк схватил ее за волосы и, опрокинув на траву, поволок в пещеру. Девушка взвыла от боли и ужаса.
Но никто не вступился. Наоборот, его напарники подзуживали негодяя пошлыми шуточками.
У меня же пропал дар речи. Несколько мгновений смотрела, как бандит тащил упирающуюся девушку, затем, отмерев, кинулась к нему.
– Не трогай ее!
Наверное, наемник был пьянее, чем выглядел, – он наотмашь ударил меня по лицу.
Я упала, больно стукнувшись спиной и затылком. В голове зазвенели колокольчики, перед глазами поплыли темные круги.
– Эй, полегче!
Один из игроков, по голосу вроде бы Немой, бросился к нам.
– В порядке, ваше-ство? – спросил он у меня и, не дожидаясь ответа, наорал на Дохляка: – Вообще сдурел, козлина? Проиграл свою долю, хочешь, чтобы и мы своих денег лишились?
Оттолкнув его в сторону, неожиданный заступник подхватил рыдающую фрейлину на руки.
– Разве с нежными эрдессами так обращаются? – Бережно прижав девушку к груди, он понес ее в пещеру.
– Понял? Гы-гы! – заржал над отчитанным наемником Толстяк. – У тебя и бабу увели!
Ругнувшись, Дохляк бросился за соперником.
Я наблюдала за всем, стоя на коленях. Задыхалась от гнева, не в силах подняться самостоятельно.
Крики Ренаты помогли пересилить боль, огнем пожирающую затылок.
Страха в тот момент не было. Я горела в пламени ярости. Я знала, что разорву их голыми руками…
– Стоять, ваше-ство! Не надо. – Меня перехватил Дылда и удержал за талию, приподняв над землей. – Если, конечно, не хочешь присоединиться к своей служанке.
– Что?.. – переспросила, чувствуя, как холодеет внутри.
– Парни пьяны, ваше-ство. Пойдешь туда – ляжешь рядом со служанкой. Сейчас ты просто смазливая баба.
Не знаю, что именно охладило меня в тот момент. Предупреждение? А может, грубые руки, бесцеремонно сжавшие талию до боли? Или запах кислого вина, от которого стало дурно?
Не знаю… Но в тот момент я прозрела. То, что я принцесса, не делает меня сильнее. Я – маленькая девочка против четырех пьяных беспринципных головорезов. Четырех озабоченных мужчин.
Не знаю… Может, крича и бросаясь на всех, я смогла бы вернуть Ренату? Может, ее отпустили бы, только чтобы я заткнулась?
Одна богиня ведает, как нужно было поступить.
Но я испугалась! Сдалась! Я отступила. Я бросила свою фрейлину на растерзание.
Сидя под деревом, я впилась пальцами в его кору. Из-под сломанных ногтей бежала кровь. Меня не трогали, но то, что я не могла ничего сделать, убивало душу.