– «Беркут», отходим! – прошла по строю команда. Иван, протискиваясь через строй, искал своих товарищей. Со стороны майдана неслось: «Молодці! Молодці!», «Міліція з народом!», на сцене пел Вакарчук. Наконец Иван увидел Олега Логвиненко, Саркиса и еще несколько человек из своего подразделения. «Далеко меня занесло», – подумал он, догоняя своих товарищей. Бойцы выходили к машинам коммунальщиков и разбредались по отрядам.
– Становись, – скомандовал командир. Уставшие бойцы нехотя выстраивались во что-то наподобие строя.
– Офицеры, постройте свой личный состав и проверьте, кого нет.
Видя, что милиционеры ползают, как сонные мухи, командир начал злиться. Когда все с горем пополам построились, полковник поднялся на бугор и объявил:
– Барсуков, ты вместе с бойцами остаешься здесь со мной. Остальные с Силенковым идут в автобусы. Полчаса отдых и меняют тех, кто остался здесь. Кому нужно к врачу, доложите старшим, и выше по Институтской стоит «скорая помощь».
Строй зашевелился. Кто оставался, подтягивались ближе к ротному, а счастливчики отходили на правый фланг, где стоял Олег Викторович. Через несколько минут толпа, провожаемая взглядами оставшихся товарищей, во главе с замом командира, пошла вверх по Институтской в сторону стоящих недалеко автобусов.
Поднявшись в салон, первым делом Иван спросил у водителя потрескавшимися губами:
– Вода есть?
– Держи, – Игорь достал из-под сидения полуторалитровую баклажку «Моршинской». Милиционер жадно припал к горлышку, большими глотками старался утолить жажду.
– Ух! – громко выдохнул он, передавая полупустую бутылку только что вошедшему Саркису. Он схватил бутылку и жадно стал пить.
– Спасибо, Игорек. Ты мне жизнь спас, – вытирая с подбородка пролитую воду, поблагодарил Иван.
– Пожалуйста. Должен будешь.
– Ты же знаешь, я кому должен, всем прощаю, – с улыбкой ответил боец.
Из-за мокрой от пота одежды или пережитого нервного напряжения тело бил легкий озноб. Стянув с себя бронежилет и бушлат, Иван с удивлением заметил, что от пота мокрый даже китель, под которым были надеты свитер и термобелье. Раздевшись, он обтерся снятым термобельем и, достав из кулька запасное, надел на себя. Прохладная ткань притрагивалась к распаренному телу, вызывала неприятные ощущения. Милиционер вышел на улицу, где возле дверей увидел Леху Каустовича, выкручивающего свою футболку, из которой капала вода.
– Вот это я сегодня пропотел. Сильнее чем в спортзале. Наверное, килограмм пять скинул, – сказал он. От обнаженного торса бойца на морозе шел пар, как после бани.
– Ты смотри, так и воспаление можно подхватить, – сделал замечание Иван.