Немногочисленные посетители кафе обернулись на нас. В одном из них, который в закутке сидел до того, уткнувшись в разложенные перед собой бумаги, мы узнали Рудика – одного из наших «революционеров», который приехал вместе с Рустамовым в Тришуруп и первым же указом оформился его помощником.
Бумажки, лежавшие рядом с чашкой кофе перед Рудиком, были ничем иным, как заготовками под второй, третий и так далее указы. Он вносил с бумаги какую-то правку в ноутбук. Некоторые фамилии в указах были перечеркнуты, и вместо них были надписаны другие. Подглядывать мы не стали, поскольку это было не комильфо, да и Рудик, будучи хранителем чужих секретов, бумажки при нашем появлении перевернул:
– Ну чо, вам-то звонили уже? – спросил он.
– Звонили, – глупо улыбаясь, ответили мы.
– Ну, увидимся! – сказал эту банальную, но переполненную смысла фразу Рудик, улыбаясь широко и многозначительно.
Наутро мне предложили должность заместителя главы бабайской администрации по все той же внутренней политике. Мне, как я уже признался вам, дорогой читатель, было все равно, чем командовать, и я лишь уточнил новому начальнику, что мне нужно съездить в столицу, закончить там пару дел за день-два – и готов приступить.
– Очень хорошо. Николай Андреич покажет Вам прямо сейчас Ваш кабинет, – произнес строго Хамид Рустамов, – номер 401. К Вашему приезду он его подготовит.
Управляющий делами, доставшийся пока еще в наследство от Бабая, почему-то погрустнел и отвел глаза, но спорить не стал. Я подумал, что управделами присматривал этот, видимо, неплохой кабинет для кого-то еще, возможно, для себя, потому расстается с ним без энтузиазма.
От всей души поблагодарив Хамида Загитовича за доверие, я отправился вслед за Николаем Андреевичем осматривать кабинет.
Он был хорош. На фоне обычных аскетичных кабинетов Белого дома – просто дьявольски хорош. Огромный, с большими приемной и комнатой отдыха, со свежей мебелью, большим столом для совещаний и десятком телефонов, начиная с супермегавипсвязи – селекторов для самых избранных.
Из небольших минусов – в кабинете не было кресла. Но мне сказали, что уже несут моё же, на котором я сиживал до тех пор, пока не пришлось свалить из администрации в прошлый раз, с появлением Желтого. Это было совсем сказкой.
Кресло принесли быстро. Я плюхнулся в него, пребывая в состоянии неземного блаженства. Вдруг за спиной раскрылась дверь и из комнаты отдыха вышла, нагруженная коробкой с чем-то, Элеонора.
Дама, интересная во всех отношениях, она была моим давним боевым товарищем. Она работала личным ассистентом Бабая много лет, вплоть, очевидно, до вчерашнего дня.