– Там ад кромешный, – бросил на ходу сопровождавший Томсона полицейский.
– Вы видели Максима? – спросил Уолден.
– Не видно вообще ничего.
Положив контуженного Саттона на землю, Томсон и констебль вернулись в здание.
Вниз упали еще несколько обломков кровельного покрытия…
И Уолдена вдруг осенило. Он вскинул голову и посмотрел вверх.
В крыше образовалось отверстие, и через него выбирался наружу Максим.
– Вот он где! – во всю силу легких закричал Уолден.
И теперь уже все стоявшие во дворе могли лишь беспомощно наблюдать, как Максим вскарабкался на конек двускатной крыши.
«Эх, будь у меня пистолет…»
Уолден склонился над все еще не подававшим признаков жизни Саттоном и, разжав ему пальцы, завладел револьвером.
Он посмотрел вверх. Максим стоял на коленях на самом гребне. «Остается пожалеть, что это не винтовка», – подумал Уолден, поднимая револьвер. Взял цель на мушку. В этот момент Максим повернулся, и их взгляды встретились.
Максим пошел вперед.
Раздался выстрел.
Он ничего не почувствовал, но вынужден был перейти на бег.
Это был бег циркача по канату: руки он вытянул в стороны, чтобы сохранять равновесие, ноги ставил на гребень крыши под углом для лучшего упора. И при этом старался не думать о разверзшейся под ним пятидесятифутовой пропасти.
По нему снова выстрелили.
Максим запаниковал.
Бежать быстрее он просто не мог. К тому же и край стремительно приближался. Перед ним уже маячил скат крыши соседнего корпуса «Монреаль». Не имея понятия, насколько далеко здания стоят друг от друга, он замедлил шаги, а потом и вовсе остановился в нерешительности. Но Уолден выпустил по нему очередную пулю, и это заставило Максима собрать все силы, разбежаться и, достигнув края, прыгнуть.
Он, как показалось, летел очень долго, слыша собственный вопль страха со стороны, как чей-то чужой голос.
При этом он успел заметить далеко внизу расположившихся в проходе между домами троих полицейских, смотревших на него с отвисшими челюстями.
А потом ударился о крышу корпуса «Монреаль», жестко приземлившись на руки и колени.
Его основательно тряхнуло и, потеряв опору, он заскользил вниз по скату крыши, пока ступни не уперлись в водосборный желоб. Ему показалось, что под его тяжестью желоб поддался. И он подумал, что сейчас начнет падение, бесконечное падение в бездну… Но желоб все же выдержал, остановив скольжение.
Максим был перепуган насмерть.
Где-то в глубине сознания навязчиво стучалась мысль: «Но этого не может быть – я не знаю, что такое страх!»
Он на четвереньках вскарабкался к коньку крыши и спустился по противоположному скату.