– Когда вы собираетесь представить Орлову новое предложение? – спросил Асквит.
– Я отправляюсь в Норфолк на машине завтра рано утром.
– Отлично!
Дворецкий принес Уолдену перчатки и шляпу.
Притчард стоял у ограды и беседовал с дежурным полисменом.
– Домой! – скомандовал Уолден.
«Не слишком ли я погорячился?» – размышлял он в пути. Он дал обещание добиться согласия Орлова на предложение по Константинополю, но толком пока не знал, как это сделать. Им опять овладело беспокойство, и он начал про себя репетировать речь, которую произнесет завтра.
Но домой он добрался раньше, чем нашел сколько-нибудь убедительные слова.
– Машина мне снова понадобится через несколько минут, Притчард.
– Слушаюсь, милорд.
Уолден вошел в дом и поднялся наверх, чтобы помыть руки. На лестничной площадке он встретил Шарлотту.
– Мама собирается? – спросил он.
– Да, будет готова через несколько минут. Как продвигается твоя политическая деятельность?
– Вяло.
– С чего вдруг тебя опять потянуло заниматься всем этим?
Он улыбнулся.
– В двух словах: не хочу допустить, чтобы Германия завоевала всю Европу. Но тебе не стоит забивать подобными материями свою хорошенькую маленькую головку…
– А я и не забиваю. Мне просто интересно, куда ты спрятал от меня Алекса.
Уолден колебался. Если сказать ей правду, большого вреда не будет. Но все же появится вероятность, что она по глупости выболтает кому-нибудь этот секрет. Для нее же лучше оставаться в неведении.
– Если тебя спросят об этом, честно отвечай, что не знаешь.
Он улыбнулся и поднялся к себе в спальню.
По временам прелести жизни в Англии начинали действовать Лидии на нервы.
Обычно ей нравились спонтанные вечеринки. Несколько сотен человек собирались у кого-нибудь дома, чтобы ровным счетом ничего не делать. Не было ни танцев, ни большого ужина, ни карточной игры. Ты пожимала руки хозяевам, брала с подноса бокал шампанского и просто бродила по огромному особняку, болтая с друзьями и восхищаясь чужими нарядами. Но нынешним вечером ей словно открылась вся бессмысленность таких сборищ. И ее недовольство вылилось в приступ ностальгии по России. Там, казалось ей, красота женщин более ослепительна, интеллектуалы не столь скучны и осторожны, разговоры увлекательнее и сама атмосфера вечеров не такая удушливая и навевающая сон. На самом же деле она просто слишком измаялась в тревоге за Стивена, Максима и Шарлотту, чтобы получать удовольствие от светского общения.
Она поднялась по широкой парадной лестнице со Стивеном по одну руку и Шарлоттой по другую. Миссис Гленвилл привело в восторг ее брильянтовое колье. И они последовали дальше. Стивен тут же ввязался в беседу с коллегой по палате лордов. Лидия расслышала только слова «поправка к закону» и потеряла всякий интерес. Так они потом и двигались сквозь толпу, раскланиваясь и улыбаясь. Лидию не оставляла мысль: «Зачем я здесь?»