Подбежала к двери и снова без всякого толка подергала за ручку.
– Кто-нибудь, помогите мне! Умоляю! – закричала она.
Ковер занялся теперь пламенем, а в центре спальни образовалась дыра.
Она обежала комнату вдоль стены к окну, приготовившись прыгать.
Доносились чьи-то громкие рыдания. Ей стоило усилия понять, что это плачет навзрыд она сама.
Вестибюль уже полностью заполнился дымом. Максим с трудом разбирал дорогу и потому держался вплотную к Уолдену, не переставая про себя твердить: «Только не Шарлотта, я не дам ей погибнуть!»
Они поднялись по лестнице. Весь третий этаж уже полыхал. Жар стоял невыносимый. Уолден нырнул, казалось, прямо в пламя, и Максим последовал за ним.
У нужной двери Уолден остановился, но в это время им овладел приступ неудержимого кашля. Беспомощный, он только ткнул пальцем в дверь. Максим подергал за ручку и навалился на створ плечом. Тот не поддавался. Он встряхнул Уолдена.
– Нужно выбить дверь.
Уолден все еще продолжал сотрясаться в кашле, когда они с Максимом встали у противоположной стены лицом к спальне Шарлотты.
– Давай! – заорал Максим.
И они двумя телами врезались в дверь.
Дерево треснуло, но дверь не открылась ни на дюйм.
Уолден перестал кашлять. Его лицо выражало теперь жуткий испуг.
– Еще раз! – крикнул он Максиму.
Они снова встали у стены.
– Пошел!
И бросились на дверь.
Трещина стала чуть шире.
С противоположной стороны донесся крик Шарлотты.
Уолден взревел от бессильной ярости. Он растерянно озирался по сторонам. Потом ухватился за массивное дубовое кресло. Максиму оно показалось слишком тяжелым, чтобы тот смог его поднять, но Уолден с кажущейся легкостью взметнул его над головой и с силой обрушил на дверь. Полетели щепки, щель стала еще заметнее.
В маниакальном порыве Максим стал отдирать куски дерева. Его пальцы мгновенно окрасились кровью.
Он ненадолго отступил и дал Уолдену ударить в дверь креслом еще раз. А потом снова стал рвать из все расширявшейся дыры щепки, засаживая в пальцы сотни заноз, но не замечая этого. Он слышал, как Уолден что-то бормочет, не сразу сообразив, что тот молится, хотя это не помешало ему обрушить кресло на дверь в третий раз. Старинное кресло не выдержало – ножки с сиденьем отвалились от спинки. Но в образовавшуюся теперь дыру можно было пролезть – однако только Максим мог это сделать, а не более тучный Уолден.
Максим протиснулся в отверстие и упал внутрь спальни. Кругом уже вздымалось пламя, и он не сразу разглядел Шарлотту.
– Шарлотта! – выкрикнул он изо всех сил.
– Я здесь! – Ее голос доносился из дальнего угла комнаты.