…Когда она отпрянула от зеркала и открыла глаза, Солий — тоже с закрытыми — чуть сгорбившись, жадно целовал с обратной стороны отпечаток губной помады Марианны на стекле — с этой.
Послышался новый стон. Солий оттолкнулся лбом от зеркала, и отпрянул от него, со звоном уронив на пол разбившийся фужер.
— Я хочу почувствовать твой вкус… — с мукой в голосе сказал он. — Я хочу почувствовать твой запах… Я хочу услышать твой голос, а не мембраны… Я хочу к тебе прикоснуться…
— Мы сходим с ума… Оба… Так быстро?.. С первого взгляда?..
— Нет, уже с третьего… Это плохо?.. — спросил Солий, открыв красные, почти трагичные глаза.
— Это неизлечимо… Мы разделены Бездной…
— Ужасно… — Солий, сходив куда-то в своём доме, вернулся с новым фужером.
— За то же? — спросила Марианна, наливая и себе.
— Нет, за сокровенное! — страстно сказал Солий, жадно и ненасытно глядя на отпечаток губ Марианны, который она не осмелилась стереть с зеркала. — В мыслях, поступках и делах!
— Безумие какое-то…
— Тост — за мной! — вырвался вперёд Солий.
— За что?
— Не просто за тебя и меня, но за ТЫ и Я — вместе! Где-нибудь и когда-нибудь!
Марианна сначала выпила залпом вместе с Солием, а потом покачала загудевшей от многого головой.
— Безумие уже не в квадрате, но в степени…
— Я сейчас пойду на таран… — сказал тоскливо Солий. — Головой и грудью… На зеркало и Мироздание…
— Для этого не хватит энергии всей твоей планеты… — с такой же тоской в голосе придержала его Марианна.
— Но не моей!
— Лучше бы мы не виделись… — сказала Марианна.
— Почему?..
— Я через несколько лет, смирившись, вышла бы снова за кого-нибудь замуж здесь, а ты нашёл себе новую подружку — там. И жили бы… Может быть, не так, как нам того хотелось бы в идеале, на зато — как люди… А, встретившись в неразрешимой ситуации, мы превращаемся в носителей двух трагедий души, и это — надолго, если не навсегда. Ты понимаешь это?..
Солий вдруг дико зарычал и метнулся за край зеркала.
— Через четыре дня! Здесь, и в это же время! — услышала опешившая Марианна, и зеркало, моргнув, украло у неё уже ставшим почти любимым мужчину чуть ли не на неделю…
Она с ненавистью посмотрела на своё приевшееся отражение, собралась было стереть с зеркало свои губы, но передумала, лишила ошеломлённую прихожую света, бесцельно побродила по пустой, опостылевшей её одиночеством квартире, и вышла на лоджию.
Внизу был лес, по которому бродили люди. Одиночки, парами, или с детьми.
— После следующего такого патологически платонического свидания я прыгну с балкона… — сказала Марианна сквозь сжатые зубы. — Это уже становится невыносимым… Я же живой человек. Женщина! И он — тоже живой… Мужчина.