Она кокетливо улыбнулась.
— И потом четыре дня подряд — усиленный режим пробежек. Сбрасывала с себя лишние граммы. Уже тогда наметила себе теперешнее платье для встречи, поэтому пришлось себя под него слегка подгонять…
— Какие жертвы… — смутился Солий. — А мне и тогда понравилась ваша фигура. Без изъянов…
Марианна опять смущённо, но довольно порозовела.
— У нас самих, женщин, относительно всего этого есть собственные критерии. Отличные от мужских. Только без анорексии…
— Не люблю слишком худых, — поморщился Солий. — В женщине должно быть на что посмотреть, и к чему прикоснуться… Не боясь, что она рассыплется от одного твоего заинтересованного взгляда…
— Мне тоже не нравятся недо и пере-мужчины. — Марианна скорчила свою мину. — Худые и слабые вызывают материнскую жалость вместо женских чувств. А слишком массивные могут ведь и покалечить. Даже играючи…
— Прагматизм зрелой жизненным опытом женщины… — улыбнулся Солий, и Марианна вдруг поняла, что сама провоцирует уже не безразличного ей мужчину в зеркале на его завораживающие чем-то улыбки, от которых у неё всякий раз куда-то проваливается сердце…
— Не девочка, простите, дамочка…
— У вас есть друзья и подруги?
— Как без подруг-то? Это же почти сёстры, особенно если знакомы с самого детства. Бываю у них, а они наведываются ко мне. Поболтать — пошушукать о женском, и не только… Правда, сейчас — гораздо реже, чем прежде. Годы, видите ли, не те, да и обстоятельства — тоже. Они все — давно семейные мамаши, и только я — всё ещё — душа одинокая и неприкаянная… — призналась Марианна со вздохом.
— А друзья — мужчины?.. — осторожно поинтересовался Солий.
— На этом фронте у вашей визави всё — гораздо сложнее… — Марианна погрустнела. — В двадцать безголово выскочила замуж, полагая, что на всю жизнь, но этой всей жизни с трудом хватило меньше, чем на пять лет. До сих пор не могу отдышаться от того семейного угара…
— А взамен?..
— Понимаете, Солий, я теперь такой человек, что мне необходимо сначала ПОЧУВСТВОВАТЬ, а уже потом принимать какие-то решения. До дистанции чувств мою душу после развода ещё ни одна мужская душа меня не подпустила…
— Сложно у вас с этим… — посочувствовал Солий.
— А разве с душой и чувствами можно как-то иначе?
— У вас, наверное, нет, хотя бы применительно к вам, Марианна. А у нас тут такими глубокими возвышенными мыслями почти никто себя уже и не обременяет. Красота и чувственность — основы основ. Максимально потребительские. Любовь, Страсть, Секс… Пока это ещё возможно. Мужчины и женщины во имя становятся всё более декоративными физически, работая на базовую триаду, и стараясь быть ради — максимально сексуальными. Индийская Кама-Сутра, возведённая в ранг Искусства специфических взаимоотношений полов. Это стало для нас почти наркотиком. Запах тестостерона, вкус эстрогена… Ну, а потом — уже что-то другое, житейское и прагматичное. Чтобы было не только о чём с удовольствием вспоминать, но и чем не тоскливо жить теперь.