— Ну?! Почему дед не чихает?! — нервно приставал Севка.
Люська взглянула на часы, как делают разведчики в боевых фильмах.
— Не боись, Бочкин! Скоро начнётся, — небрежно сказала она. — У нафталина тяжёлый запах, он не сразу достигает профессорского носа. Но уж когда достигнет!..
И тут будто бы взорвалось за дверью.
— А-а-апчхи! — крикнул профессор так, что мы присели. — О-а-о-а-а-пчхи-х! — летело по коридору. — Ая-яй-яй-чхи!
Горжетка действовала как нужно!
Дверь распахнулась, и на пороге возник профессор.
Севка побледнел.
— Что — а-а-пчхи! — происходит? — едва успел крикнуть профессор и стремительно полетел в ванную.
Его качнуло от нового чиха.
— Ай-яй-чхи! — пожаловался профессор.
Стало слышно, как он моется в ванной.
— Вот это да! — восхитился я. — Какая бронебойная сила!
А Севка шёпотом прибавил:
— Подложить бы её под дверь ветеринару! С такой горжеткой, Саня, мы бы его взяли голыми руками.
Люська пронеслась в кабинет и тут же выскочила с горжеткой: следы диверсии нужно было замести немедленно.
Тем временем Севка приступил к переговорам с дедом.
— Дедушка, что случилось? Почему ты так расчихался? — хитро спрашивал Байкин.
— Не знаю?! — удивился дед. — Всё было прекрасно. Я работал… И вдруг откуда-то острый запах… А-а-пчхи! — словно бы в подтверждение чихнул профессор, но уже тише.
— Странно, — недоумевал Севка. — А мы ничего…
И Байкин глубоко втянул носом воздух.
— Нет, нет! — профессор сморщился перед новым чихом. — Что-то в квартире случилось! Я не могу работать! Где бабушка? Нужно срочно вызвать бабушку. Чхи!
Севка терпеливо разъяснил деду:
— Бабушка на собрании «родительской звёздочки». У неё важное общественное дело…
— Но и у меня важная работа! — возмутился профессор. — А в моём кабинете сидеть невозможно! Мне как будто подсыпали нафталину. Нужно что-то сделать!
Дедушка осторожно втянул носом воздух и… не чихнул.
— Вроде уже не пахнет, — поразился профессор. — Кажется, я снова могу работать. Что же это было такое?!
И дед торопливо зашагал к своему кабинету.
— Дедушка? — устремился за ним Севка. — Можно тебя задержать? На секунду! Чей это орден?
Он протянул деду находку.
— Орден?! Какой орден?!
— Вот этот…
— Ах этот, — усаживаясь в кресло, сказал профессор, будто бы ничего особенного ему не показали. — Это бабушкин орден…
— Бабушкин?! — ошарашенно переспросил Севка. — Кто же ей мог дать такую громадную награду?!
— Как кто мог?! — возмутился дед. — Бабушка воевала. Она была на фронте.
— На фро-онте?! — переспросил Севка, и его рот превратился в бублик. — И ты?!. И ты был с нею?!
— При чём тут я? — буркнул дед. — Меня на фронт не взяли, хотя я сто раз подавал заявления. У меня оказался порок сердца.