Уходить Люське совсем не хотелось, пришлось подчиниться.
Пока Удаловы объяснялись, Севка положил бабушкину коробочку на стол и открыл крышку.
Бабушка сдвинула брови.
— Ты? Как ты нашёл?!
Первый раз я видел Екатерину Константиновну такой суровой.
— Вообще-то я не искал, — начал Севка. — Мы занимались своими делами, но пришла Люська в вонючей горжетке, и мы все зачихали, пришлось искать носовые платки. А там… вот это.
Бабушка сурово молчала.
— Что это они принесли? — спросил мой папа. — Можно взглянуть, Екатерина Константиновна?!
Папа взял коробочку и заглянул внутрь.
— Оо-оо! — поразился папа, и на его восклицание все обернулись. — Да здесь орден Боевого Красного Знамени! Откуда он у вас, дети? И чей это орден?!
— Дедушка уверяет, что бабушкин! Что она получила его на фронте! Но я ничего подобного от неё никогда не слышал! — выкрикивал взволнованный Севка. — Бабушка, правда это или неправда?!
— Успокойся, Сева! — попросила Екатерина Константиновна внука, всё ещё хмурясь. — Это действительно мой орден, ничего странного тут нет.
— Как нет?! — крикнул Севка. — Это же!.. Такое!..
Бабушка только вздохнула.
Но теперь уже все родители поднялись со своих мест, коробочка кочевала из рук в руки.
— Во время войны, — сказал папа, — орден Боевого Красного Знамени давали только за очень большой подвиг.
Севка смотрел на бабушку-героиню не отрываясь, точно увидел её впервые.
— Бабуля! — наконец крикнул Севка. — Ты такая маленькая, такая слабенькая, такая трусиха! За что же тебе дали этот важнейший боевой орден?!
Весь стол взорвался смехом.
И тогда Севкина бабушка перестала сердиться и тоже улыбнулась.
— Екатерина Константиновна, расскажите о себе, — попросил мой папа.
— Пожалуйста, мы очень просим! — поддержали его Майка и Татка.
Наступила тишина, которую отчего-то называют «гробовая». Родители и ребята, кажется, боялись шелохнуться, все ожидали бабушкиного рассказа.
— К чему старое ворошить?! — вздохнула Екатерина Константиновна. — Давно это было…
Но никто с ней не согласился.
— Ладно уж, расскажу, — начала она. — Во время войны служила я в отделении связи. И была такая же молодая, как Зинаида Сергеевна…
— Даже не верится, — сказал Севка очень серьёзно, но все снова рассмеялись.
— Не верится, но это правда, — грустно сказала бабушка. — На фронте, Севочка, всё делали именно такие молодые люди. А уж среди связистов больше всего было девчонок. — Она помолчала. — Вот и тогда… Попали мы в окруженье, нужно было прорываться, а связи со штабом нет… Командир вызывает меня и просит: «Придётся искать обрыв, Катя, ползти через линию немцев…»