Похоже, мысли Роберта шли в унисон с моими.
— Вас пугает сам факт всепланетного правительства? — спросил он.
Яков Вениаминович ответил не сразу. Речь он, похоже, заранее не готовил и сейчас старался выстроить ее как можно убедительнее.
— Время для всепланетного правительства еще не пришло, Роб, — грустно сказал старик. — Все эти Мировые советы очень привлекательно и органично выглядит в фантастических книжках, но плохо сочетается с сегодняшними реалиями. Не доросло человечество, не готово оно еще жить под общей крышей. Попытки загнать его туда вопреки историческому ходу событий в конечном итоге приведут к большой беде. Но этого я боюсь только во вторую очередь.
— Вас не устраивает именно власть комитета? — догадался я.
— Можно сказать и так, — чуть поколебавшись согласился Яков Вениаминович. — Но я бы акцентировал внимание на неограниченности этой власти. Беспрецедентной неограниченности.
Я посмотрел на него с легким недоумением.
— Да бросьте вы, Яков Вениаминович! Что ж на Земле абсолютных монархий никогда не было? А в комитете, вроде бы, ничего подобного...
Я был прерван негромким деликатным смешком старого мага.
— Вадик, послушайте меня. Ни одна абсолютная монархия не обладала неограниченной властью. Я постараюсь объясниться, и для начала спрошу: на чем всегда держится любое правительство? Любое, от тирании до так называемой демократии. И я вам отвечу сам: любое правительство держится на двух вещах
— силе и идеологии. Идеология может быть разной, примитивной и сложной, вполне естественной или искусственной, выращенной в кабинетах. Но она есть всегда. И власть меняется в двух основных случаях
— когда у правительства становится недостаточно силы, и когда трещину дает идеология. Причем одно обычно тянет за собой второе, как говорили в античном Риме, бездна бездну призывает. Вы со мной согласны?
Роберт с улыбкой пожал плечами, я кивнул. С подобными общими рассуждениями спорить сложно, но и прочное здание логических выводов построить на таком расплывчатом фундаменте ох как непросто...
— Наличие идеологической составляющей — непременный атрибут власти, но он же является и сдерживающим фактором. Ты зря улыбаешься. Роб, не надо считать идеологию ругательным словом. Плохая или хорошая — если тут вообще уместны эти определения — идеология накладывает ограничения на действия власти. Приведу очень простые примеры. Президент какой-нибудь мощной державы, безусловно, обладает немалой властью. Но он не может позволить себе очень многих вещей... да любовницу завести не может — это не соответствует действующим в стране моральным нормам, то есть, не вписывается в существующую идеологию. Какой-нибудь арабский шейх спокойно имеет горем, но ограничен — и довольно жестко — законами шариата. А любая религия является частью идеологии. Причем, порой весьма существенной ее частью.