Конечно, обвинение на таком базисе можно выстроить только хлипкое, но это больше, чем ничего. Других- то подозреваемых у меня и на примете нет.
Почему мне не хочется верить в виновность Якова Вениаминовича? Потому что он симпатичный старикан? Так история знает многих очень симпатичный людей, втайне совершавших очень несимпатичные поступки. Потому что не один год работали вместе? Тоже мне аргумент. Тут скорее может крыться основание для мотива.
С мотивом у меня определенности нет, что правда, то правда. Но и тут Борис прав — это самое проклятущее заклинание может значить больше, чем мне представляется. Не могу понять как, но может. Я ведь многие заклинания, заказанные Яковом Вениаминовичем, не сразу мог по достоинству оценить. Может, он с помощью этого дурацкого воссоздания текста такие миллионы загрести собрался, что меня как досадную помеху рассматривает. Вдруг я сжульничал, спрятал диктофон под рубашку. Или в самом деле гипнозом кусочек памяти восстановить можно...
Гадко так думать, сил нет! Вот только живого человека убивать — это тоже гадко. Особенно когда этот
человек я.
Будем считать, что рабочая версия сформулирована. Теперь остается понять, что мне с ней делать.
Следующие несколько минут я вместе с бутербродами разжевывал идею все-таки обратиться в милицию. Вкуса во рту я практически не чувствовал, мысли тоже были какими-то безвкусными. Допустим, позвоню я майору Скипченко... Не прямо сейчас, а выждав еще час-полтора, Юрий Федорович просыпается рано, но, думаю, не настолько. Ему мне не придется по крайней мере доказывать отсутствие у меня паранойи. Майор уже оказывал мне кое-какие услуги, поменьше масштабом, конечно, и не то, чтобы совсем бескорыстно. Полагаю, не откажет и в этот раз. Наверное, мне даже в отделение ехать не придется, встретимся где-нибудь на нейтральной территории.
Но вот рассказывать мне придется все и подробно. Майор милиции — это не одногруппник Боря, он из меня все детали выжмет. В том числе и подробности последнего задания. И его, безусловно, можно понять, нужна же какая-то отправная точка, зацепка... Но я при этом грубо нарушу наши правила — и писаные, и неписаные. И ничего не меняет тот факт, что майор не побежит к конкурентам Якова Вениаминовича сливать информацию. Я нарушу коммерческую тайну — это раз и нарушу этику курьера — это два. Кто-то может сказать, дескать, подумаешь, по сравнению-то с угрозой жизни... Тут ведь как сказать. Если нападет на меня действительно Яков Вениаминович, тогда мне все спишется. Может быть, хотя и не факт — у меня ведь нет полной уверенности сейчас. А если нет? Если Яков Вениаминович окажется ни при чем? Моей репутации конец, и это уже не говоря о том, как стыдно мне будет смотреть в глаза старому магу.