— К дьяволу, — пробормотал я, усаживаясь на землю в углу между стеной и лестницей. Если интуиция так сильно кричит об опасности, ее нужно слушать.
Самое поганое, что идти назад мне тоже было страшно. Любой снайпер, увидев удаляющуюся мишень в такой ситуации, попытал бы счастья. Я бы точно это сделал.
Сидеть на месте — тоже плохой вариант. Если мы принимаем на веру теорию о том, что меня засекли снайперы, то утром здесь будут уже простые солдаты, а их всех я точно не перебью. Гадство. Оставалось только как-нибудь забраться внутрь сооружения, к которому я прижимался спиной и надеяться, что все мои страхи — лишь плод больной фантазии.
Аккуратно двигаясь вдоль стены, я нашел разбитое окно в полуподвальный этаж. Тихонько ругаясь, пролез внутрь, угодив в какую-то сырую затхлую комнату, наполненную ящиками с непонятными железками. Дверь из нее, к счастью, была открыта.
Исследование здания дало неутешительный итог — обычный ремонтный ангар. Мало помещений, зато много техники, расставленной внутри самого большого зала. И множество окон, сквозь которые кто угодно может меня обнаружить. Но выбора у меня уже, к сожалению, не было. Так что, согнувшись в три погибели, я аккуратно попетлял по ангару, создавая ложные следы, а затем залез в широкий ковш одного из экскаваторов, накрылся огромным куском грязного брезента и снова затаился.
В этот раз мне приходилось следить еще и за своим желудком — от запаха смеси нефтепродуктов, пропитавших брезент, меня конкретно тошнило.
И опять ожидание, приправленное тревожным полусном-полуявью. Но в этот раз я все же дождался. Когда по моим ощущениям только-только наступил рассвет, двери ангара без всяческого предупреждения влетели внутрь, выбитые зарядом взрывчатки. Я, разбуженный взрывом, чуть было не вскочил на ноги от неожиданности, но все же сдержался.
А за пределами моего ковша воцарилась вакханалия. Выстрелы, вопли, противоречивые команды и ругань. Складывалось полное ощущение, что там идет бой не на жизнь, а насмерть. Впрочем, выстрелы быстро закончились, а вот количество ругани возросло. И, самое неприятное, — послышался собачий лай. Он то удалялся, то приближался, один раз раздался совсем рядом, заставив меня крепче сжать рукоятку пистолета. Но обошлось, лохматая тварь, сбитая с толку отвратным запахом тряпки, схоронившей меня, ничего не учуяла.
Снова послышались команды, перемежаемые руганью. И к моему экскаватору кто-то подошел.
— Ну и где тут искать? — донесся приглушенный голос все с тем же ужасным акцентом. — Зубастый не нашел, а мы, значит, найдем?