Мне, кстати, как и всем, оставшимся в системе, выдали в Пределе квартиру. Опять же, типовую, но очень удобную и просторную. Подозреваю, что в планах у диктатуры сделать из нас первую волну переселенцев. Я, наверное, был бы не против — место действительно хорошее. Но вот сидеть здесь одному, без Адель, — это вообще не вариант.
За прошедшее время я успел немного смириться с расставанием, но в душе все равно прочно обосновалась тоска. Скорее всего, благодаря этой тоске я и окунулся снова с головой в работу и учебу.
Наверное, Адель для меня была неким сдерживающим фактором, заставляющим отодвигать прошлое на задний план. Тихое, почти семейное, счастье позволяло забывать о проекте, учебе, погибших родителях…
Сейчас же все чаще и чаще в голове раздавался мелодичный перезвон. Все чаще вспоминался ехидно ухмыляющийся Сержант и усталый доктор Золь.
Я пытался найти утешение в своих обычных занятиях. До одури стрелял из любимой винтовки и дрался в спаррингах с десантниками. Просиживал вечера напролет, штудируя курсы повышения квалификации для офицерского состава. И даже умудрялся выполнять при этом свою штатную работу.
Что самое интересное, в этот раз я даже не думал о повышении, продвижении по службе. Я просто спасался от тоски по Адель и от назойливого перезвона колокольчиков. Но армия в диктатуре поощряет тебя за старания даже в том случае, если ты этого не хочешь.
К концу второго года службы на орбите Прометея-три меня пригласили на аудиенцию к контр-адмиралу Борису Вазовски, командующему линкором и всей нашей группировкой.
Старик принял меня со всей возможной неформальностью, но мне все равно было немного не по себе. Харизма и внутреннее величие седого ветерана впечатляли и заставляли стоять навытяжку.
— Садись, старший лейтенант, — усмехнулся адмирал из-за своего стола. — Ты не на разборе полетов и не в почетном карауле.
Я аккуратно присел в кресло, помня о том, что самая большая ошибка в такой ситуации — превратить неформальность общения в фамильярность по отношению к командиру.
— Мне тут по твою душу пришло несколько докладов. Интересных… — он мечтательно закатил глаза. — Настолько интересных, что я не поленился и откопал твое досье целиком.
И этот туда же. Мне стало немного неуютно — черт его знает, что увидел старик в моем файле.
— В общем, парень, я сочувствую, что так получилось с твоей девушкой, — неожиданно заявил адмирал. Я удивленно выпучил глаза.
— Простите?
— Судя по статистическим показателям, расставание с ней повлияло на тебя очень сильно. Это видно из докладов. Потому я тебе сочувствую. Но из тех же самых докладов ясно следует, что ты не пустился во все тяжкие, не стал заливать горе пивом, а поступил наиболее мудро и рационально — ты взялся за самосовершенствование.