Принц вышел, оставив нас наедине с адмиралом. Старик тяжело вздохнул.
— Предполагал, конечно, что ты, сынок, рано или поздно на повышение уйдешь, но не думал, что так скоро. Удачи тебе там. Верю, что когда-нибудь ты окажешься в кресле наподобие моего.
Он хлопнул меня по плечу и тоже вышел из палаты.
Сквозь полураскрытые жалюзи я увидел, как он подходит к ожидавшей все это время снаружи Лизе и что-то говорит ей.
Плечи сержанта Райли во время этого монолога постепенно поникали все больше и больше. В конце она просто опустила голову и смотрела на пол, не поднимая глаз. Наконец, адмирал, закончив говорить, потрепал ее по плечу, развернулся и ушел.
Моя сержант некоторое время продолжала стоять в той же позе. Затем развернулась и, даже не посмотрев в сторону моей палаты, скрылась из виду.
Больше я ее не видел.
Я снова стою на пригорке, окруженный испуганными детьми из моего класса. Где-то далеко в небе разгорается и набирает мощь зловещее сияние.
Но страха больше нет. Я рад открывающейся мне картине.
И звон колокольчиков, окружающий меня, воспринимается как давний и хороший знакомый.
Я улыбаюсь, запрокидывая голову в небо.
Столичная планета встретила меня привычным теплом и уютом. Никаких признаков войны уже не наблюдалось — повсюду я встречал только веселые и довольные жизнью лица. Возможно, потому, что прежних обитателей здесь больше не осталось — только переселенцы с родного мира диктатуры.
Но, как бы то ни было, планета впечатляла. Император с умом распорядился открывающимися перед ним возможностями и вложил в развитие огромные ресурсы. Это дало плоды. Я шел по прекрасным уютным улочкам, засматриваясь на отреставрированные и построенные заново дома столицы. Любовался фонтанами и аккуратными парками, попадающимися на каждом шагу.
Несчастная планетка в системе Прометея на фоне всего этого вспоминалась как затхлое болото.
Я про себя еще раз поблагодарил принца и свои мозги — в Жемчужине чувствовалась настоящая жизнь и я был чертовски рад, что оказался здесь.
Новая академия располагалась на окраине города и я не отказал себе в удовольствии дойти до нее пешком. Вообще, мне в последнее время доставляли радость простые вещи. Доехать скоростным поездом от космодрома до центра в компании других пассажиров, а не брать напрокат флаер. Пройти от гостиницы до академии пешком, а не на такси — почему-то мне это очень нравилось. Возможно, годы, проведенные внутри стальной коробки, висящей на орбите, сказывались.
Секретарь в академии, считав мой идентификатор, не удивился и не обрадовался.