— Это — общее электронное досье, — он помахал у меня перед носом серебристым накопителем. — В принципе, можешь читать просто на экране.
— Это — основное досье, которое тебе нужно будет выучить наизусть.
Нехилая такая папочка.
— Вот это все расставишь в комнате. Фотография родителей, диплом за третье место в школьных соревнованиях по бегу, прочая ерунда.
Куратор некоторое время помолчал, видимо, размышляя, стоит ли всучить мне еще что-то. Но решил, что, пожалуй, хватит.
— Будет с тебя. Забирай и изучай прямо начиная с сегодняшнего дня. Завтра уже будем разговаривать про твою семью.
У себя в отсеке я долго рассматривал общую фотографию, прежде чем поставить ее на полку рядом с кроватью. Улыбаются. Ничего не подозревают сейчас, наверное. Возможно, даже строят какие-то планы, надеются, что война скоро закончится и можно будет снова жить нормальной жизнью. А где-то на другом конце планеты сижу я, рассматриваю этот снимок и отлично понимаю, что их всех ждет.
Ни одна спецслужба не допустит того, чтобы прототипы, с которых были сделаны ее агенты, остались в добром здравии и имели шанс разоблачить свою копию.
Мрак. А самое неприятное — что эти мысли уже и не вызывают особых эмоций. После Миранды, наверное. Подумаешь, лишние три жертвы.
Я вздохнул и поставил, наконец, фотографию, развернув ее так, чтобы лампа лучше освещала лица моей новой семьи.
Музыка становится все настойчивее. Кажется, что невидимый виртуоз играет совсем рядом. Чуть дальше, там, где стоят палатки, виднеется движение. Наш лагерь постепенно просыпается, разбуженный непонятной мелодией.
Я все так же стою на пригорке. Тревога все еще кружит вокруг меня, но уже не так сильно. В конце концов, ничего страшного не происходит… Пока не происходит…
Порыв ледяного ветра заставляет меня съежиться и обхватить плечи руками.
Мне кажется, будто небо в той стороне, где расположен город, начинает светлеть.
Флаер аккуратно приземлился во дворе какого-то мрачного серого здания. Я, будучи единственным пассажиром, спустился по трапу на бетон, отошел в сторону и осмотрелся. Замкнутое внутреннее пространство, расчерченное разнообразными кривыми линиями. Вокруг — стены, пестрящие черными провалами окон. И ни души вокруг меня. В наступающих сумерках это все выглядит достаточно тревожно.
Колыхнув мне волосы потоком воздуха, флаер ушел ввысь. А я, тяжко вздохнув, отправился вперед, туда, где виднелась дверь, освещенная парой непритязательных фонарей.
Меня так никто и не встретил, пока я наискосок пересекал двор. За дверью тоже никого не было — только коридор, уходящий куда-то вглубь. Я отправился вперед, туда, откуда слабо доносились голоса.