— Н-нет, — наконец, прохрипел доктор. Капитан вполголоса ругнулся и сделал пару шагов вперед.
— Всем семерым — встать спиной к стене и не шевелиться. Охрана, взять их под прицел. Доктора сюда!
Стена была холодной и шершавой. Гадкое ощущение, особенно, когда на тебя с другой стороны комнаты смотрят две штурмовые винтовки.
Вошедший доктор, опасливо косясь на нас, усадил Золя обратно на диван и, даже не продезинфицировав место укола, вкатил ему полный шприц какого-то лазурного дерьма.
— Тридцать секунд, — мрачно буркнул доктор и выскочил из комнаты.
— Покажите своих учеников, доктор! — прогремел голос капитана.
Глаза Золя раскрылись, принимая более-менее осмысленное выражение. Рука поднялась и вытянулась в нашу сторону.
— Он… здесь… всего один… его зовут… Бобби… второй слева…
Глаза доктора внезапно широко распахнулись и застыли. Вытянутая рука начала медленно падать. Тело стало заваливаться набок. Бобби, оттолкнувшись от стены, бросился вперед.
Винтовки охраны одновременно плюнули огнем. Грохот ударил по ушам. Тело нашего товарища, получившего с десяток пуль, рухнуло в середине комнаты, рядом с Золем.
Мне на щеку прилетело что-то горячее и омерзительно липкое.
Насколько секунд стояла тишина, наполненная запахом выстрелов и пролитой крови.
— Да вы охренели в край, — раздался спокойный голос Карла. — Нахрена нужен этот цирк? Никогда не слышали о такой вещи, как рикошет?
Капитан, смотрящий на тела перед собой, поднял голову и перевел взгляд на нас. Я тоже глянул вдоль стены.
Седьмой лишний смотрел на тела под ногами у капитана стеклянными глазами.
Джаред поднимал взгляд от обширного мокрого пятна на своих брюках на капитана. И взгляд этот горел неистовой яростью униженного самолюбия.
Новак держал в руках какую-то красную тряпку и мужественно боролся с позывами рвоты.
Ахмед, изрядно побледневший, с опаской рассматривал продолжавших держать оружие наготове охранников.
Карл, как и я, рассматривал окружающее, то и дело с ехидцей косясь на обмоченные брюки Джареда. Заметил мой взгляд и уважительно заметил:
— Десант, я смотрю? Наш человек, не то, что эти гражданские.
Я кивнул в ответ и, ничего не говоря, повернулся в сторону капитана. Тот, словно получив сигнал, громко кашлянул, привлекая внимание.
— Господа, то, чему вы были свидетелями, имеет уровень государственной тайны и не подлежит разглашению. В принципе. Я надеюсь, это понятно?
Дождавшись наших кивков, капитан продолжил:
— Те из вас, кто находится на военной службе, получают трехдневную увольнительную и забронированные номера в «Диадеме». В любой момент вы можете воспользоваться специальным транспортом госбезопасности для того, чтобы вернуться в расположение своей части. Государство извиняется за то, что оторвало вас от службы.