— Передавай привет супружнице.
Тиса старалась придумать предлог, чтобы поскорее закончить беседу, мозг, как назло, отказывался выдавать идеи. Витер же, наоборот, искал тему для разговора.
— Мы б на полчаса раньше приехали, кабы не градоначальник. Встретили его коляску на развилке. Лавр нес какой-то бред о вэйне-погоднике из Крассбурга. Видели бы вы лицо Климыча! Тут всего ничего доехать осталось, а Лавр со своей чепухой задерживает. Вы, конечно, в курсе этой новости?
— Да, я уже слышала.
Какое-то время они молчали. Девушка старательно избегала взгляда старшины. От неподвижности онемела и заколола мелкими иголками пятка.
— Можно узнать, что вы читаете? — поинтересовался Витер.
Она показала обложку энциклопедии.
— Не устаю восхищаться вашим кругозором, Тиса Лазаровна. Или постойте… Уж не видели ли вы в лесу Кого из этих тварей?
Крохов нахмурил лоб, одновременно в глазах его загорелся азартный огонь. Тиса испуганно сморгнула и отрицательно замотала головой. К счастью, мужчина нашел свое толкование ее растерянности.
— Не бойтесь, Тиса Лазаровна. Я готов вас защитить от любого чудовища, пусть только сунется, — в голосе зазвучали покровительственные нотки.
Витер придвинулся к Тисе. Девушка отступила на пару шагов и уперлась спиной в подоконник. На ее счастье, в библиотеку, гремя ведром, вошла Уля, собираясь мыть полы. В руке она крепко держала швабру. Толстая коса нынче была уложена в красивый венок на голове.
— А, вот вы где, Тиса Лазаровна! Вас Камилла к обеду кличет.
Витер неохотно отодвинулся от собеседницы, метнув раздраженный взгляд на горничную.
— Витер Дмитриевич, я, пожалуй, пойду, — Тиса воспользовалась случаем и протиснулась мимо парня. — Всего вам доброго.
На следующий день Тиса отправилась навестить древоеда, а заодно решила на обратном пути присмотреться к скалам. Оставив позади огороды и сады пригорода, пустила Ватрушку рысью вдоль кромки поля. Солнце грело спелую рожь, ветер высушивал засевшую в колосьях влагу. Разбитая телегами дорога еще хранила в рытвинах следы дождей — бурые мутные лужи приходилось объезжать по обочине. Через два часа Тиса миновала хибару, огороженную забором, на кольях которого висела шкура огромного черного медведя. Во дворе у сложенной поленницы Афонасий Шишкарь рубил дрова. Коренастый лесничий издали завидел всадницу и вогнал в пенек внушительного вида топор.
— Здравствуйте, — поприветствовала его девушка и в ответ получила хмурый кивок.
«Смотрит так, — подумала Войнова, — словно я у него в кармане рыться собралась». Но что поделаешь, Шишкарь недолюбливал всякого, кто покушался на лес, который он считал чуть ли не собственным уделом. Она из леса часто вывозила полные корзины лечебных плодов и растений, а что собиралось сырье далеко за пределами его вотчины, Афонасий в расчет не брал. Хотя сам любил поохотиться на живность. Вон, сколько шкурок под стрехой болтается.