— Попрошу отодвинуться подальше. Вэя — дело опасное. Непредсказуемое.
Все в ужасе сделали два шага назад. Филипп эффектно вознес в небо жезл с лазуритом и, заглядывая в книгу, зашептал неразборчивые слова. Трость заходила в его руке как палочка дирижера, описывая круги и восьмерки. Войнова услышала девичьи восторженные вздохи.
— Ажб пероссо мольор, — громко начал колдун на мертвом древнем языке, затем перешел на неслышный шепот.
— Исчезают! — долговязый слуга поднял указательный палец в небо.
— Блажен, кто верует, — пробурчал Витер.
Но тучи действительно будто раздвинулись. Слегка поредели, стали уже не такими сизыми.
Вэйн быстро перевернул страницу, продолжая читать дальше.
Облака притянулись друг к другу, слились в одну тучку, и полил дождь. Погод ник с недоумением поднял глаза к небу.
— Как же это? — обернулся он к промокшей публике. Флор Лопухин хмуро скрестил руки на груди.
— Подождите, — спокойно сказал Филипп. — Это недоразумение.
Он снова обратился к книге. Потом облегченно выдохнул:
— Господа! Листы склеились.
Это было сказано так искренне и приправлено столь очаровательной улыбкой, что зрители рассмеялись. Публика выбрала следующую тучку для эксперимента. И на сей раз у чудесника все прошло гладко: облако расселось и под гром аплодисментов ярко засветило солнце. Великолепное завершение дня.
Глава 9. Нора под старым дубом
Камилла обернулась на робкий стук в окно и всплеснула руками:
— Платон Акопыч!
Она подскочила со стула и чуть не опрокинула тарелку с оладьями. Если бы не ловкость Тисы, кот Огурец поучил бы долгожданную еду раньше срока.
В распахнутой раме показалось худое лицо молочника.
— Камилл Санна, принимайте.
Позвякивая крышкой, в окно протиснулся пузатый жбан.
— Сливки, — шевельнул тонкими усами мужчина, — с утрешнего удоя.
— Ой, ну зачем вы, Платон Акопыч, — кухарка подвинула к себе жбан. — Давайте я вам денюшку отдам.
— Нет-нет! — выставил тот раскрытые ладони. — Это вам подарок.
— Ну спасибо, — женщина заправила локон под косынку. — Не хотите ли зайти, оладьев с нами откушать?
Акопыч вытянул шею. Увидев за столом Тису, вежливо отказался.
Поблагодарив еще раз молочника, Камилла закрыла окно и отнесла жбан на кухню.
Доедая оладушек с медом, Тиса внутренне готовилась к следующему наплыву вопросов о прошедшем обеде у градоначальника. Кухарка и так уже вытрясла из нее многие подробности, но все не унималась, и новые вопросы изливались из нее как сбежавшее молоко.
В столовую заглянула Уля и сообщила, что капитан желает видеть дочь у себя в кабинете. Спустя минуту Тиса поднималась по ступенькам, гадая о причине нежданного вызова. Решила, что разговор скорее будет неприятный, и не ошиблась.