Пожав плечами, я выбрал кочку повыше и, подняв бинокль, принялся высматривать «крузак». На старом месте его не оказалось. Я повел стеклами вдоль берега и обнаружил его выписывающим загадочные эволюции на пляже – закладывая виражи и описывая зигзаги, он попеременно поднимал в воздух гальку и брызги, разъезжая на границе земли и моря. Манера езды натолкнула на мысль – это не арабы. А если они – то окончательно слетевшие с колеи.
Маневры джипа увидел не только я. Реакция колебалась в диапазоне от хохота до щелканья затвора.
– Сто процентов – наши алкаши.
Бинокль приблизил «крузак» – в спущенном окне торчали их счастливые рожи. Не я один мечтал погонять джип по пляжу.
– Наши, – объявил я. И, оставив народ наблюдать за носящейся по песку машиной, с облегчением убрался в отель, подальше от уличного пекла.
В холле все оставалось по-прежнему – укоротившаяся очередь, рассевшиеся на диванах кучки туристов. Кое-кто уже дремал. Молодежь угомонилась, тихо переговариваясь в своем углу. При их виде в голову нагрянула новая мысль – и я, свернув с курса, пошел к ним.
– Поразвлечься хотите?
– В смысле?
Я отозвал в сторону троих, что ходили с нами, и тихо изложил идею. Парни заулыбались, и через полминуты вся тусовка, включая девок, смылась из холла. Ухмыляясь, я вернулся к штабному столу.
Завидев меня, счетовод объявил перерыв. Встав и с наслаждением потянувшись, он, забрав кассу и гроссбух, направился ко мне.
– Как успехи?
– Сейчас. – Миша налил кофе, щедро плеснул коньяк и, закатив глаза, отхлебнул получившуюся смесь.
– Ты даже не представляешь, как это славно – завязать со здоровым образом жизни!
Я не представлял, в последние годы специализируясь на нездоровом.
– Ты куда молодняк заслал? – вкрадчиво поинтересовался счетовод.
– Да так, в окрестностях погадить.
Миша поднял бровь.
– В этом ты и сам мастак, – намекнул он на подставы, сыпавшиеся на него с раннего утра.
Я ухмыльнулся:
– Потом вместе посмотрим. Ты мне лучше скажи – что с деньгами?
Бухгалтер помахал толстенной пачкой:
– Чуть меньше двухсот тысяч. Точнее не скажу, тащат все – баксы, евро, рубли.
Я прикинул:
– То есть осталось человек сто?
– Поменьше. У некоторых столько наличности не оказалось. Сколько было, столько и сдавали. Кто по сотне, кто по две-три.
– Не страшно, – отмахнулся я. К торгу с местными мы пока не приступали. А там что двести, что двести пятьдесят – особой роли не играет. Главное – много. Но на всякий случай я уточнил:
– Этих небогатых – много?
– Человек сорок.
– Переживем.
– Отказники появились, – сообщил бух и сделал паузу на глоток ядерно-кофейной мешанины. – Принципиальные. Дескать, помощь за деньги – западло. Обязаны, и точка.