Взорвать бы что…
Я мысленно перебрал все взрывающееся. В распоряжении имелись бензин и газовый баллон для гриля. Интересно, а газ там еще есть? Надо бы проверить.
Прикопав бычок на газоне, я отправился к центральному входу.
Баллон, как и сам гриль, по-прежнему торчали там, где их бросили туристы, падкие до жареной халявы. Повернув вентиль, я щелкнул зажигалкой. По горелке пробежали синие кудряшки. Через полминуты она продолжала выдавать ровное пламя.
Мои манипуляции с мутантом гриля и газовой плиты не прошли незамеченными. На пороге возник бух, за ним – механик-водитель пикапа. Прикрывая вентиль, я хмуро покосился на обоих и принялся расхаживать вдоль фасада, додумывая мысль.
Газ есть. Хорошо, а где нам взорвать эту прелесть? Желательно, чтобы весь пост минуту-другую дружно пялился на шоу. Добавить к баллону канистру с бензином?
Думается, это займет арабских лоботрясов на полминуты. Не пойдет.
Я заглянул в кузов пикапа и обнаружил целые две канистры. С полминуты я разглядывал пулемет, прикидывая – сколько человек смогут упереть эту дуру? Выходило не меньше пятерых. Если брать станину и патроны.
Оставив пикап в покое, я продолжил прогулку и раздумья.
Зрелище расхаживающего перед входом озабоченного меня вытянуло на улицу остальную банду. Демонстративно не обращая внимания на любопытные рожи, я еще раз дошел до угла здания и пошел назад. Остановившись перед толпой, состоящей из четырех братьев-алкоголиков, Терминатора, Саныча, буха и механика, я осведомился:
– Имеется идейка… Добровольцы есть?
18.20.
Подозреваю, процессия смахивала на банду Махно на пути в Малиновку – по дороге катили пять тачек под космато-белыми флагами из драных простынь. Отморозок, то бишь я, восседал за рулем головной, изображая главаря. Моим единственным пассажиром был помятый, безучастный Сирхаб. В оставшихся разместилась массовка, изображающая эскорт. По большей части она состояла из мирных отцов семейств и юных граждан, достигших призывного возраста. Мобилизованные сидели без особой охоты, но… Спорить с вооруженными соплеменниками?
Подъехав к груде железа, накрошенного с утра, кавалькада остановилась. Я нажал на клаксон и, высунув ствол в окно, выдал короткую, приветственную очередь. В салон со звоном посыпались гильзы. Я заматерился, сгребая с яиц горячие цилиндры. И пропустил момент выхода на дорогу вооруженных людей со стороны поста. Для меня это выглядело, будто эти трое выросли прямо из асфальта. Я дернулся и матернулся вторично. Нервы шалили.
Безучастный сосед, утеряв безучастность, покосился на меня. Зло зыркнув в ответ, я сверкнул дальним светом его соплеменникам и высунул в окно ножку стула, с привязанной тряпкой. Помахал. Одна из фигур подняла едва различимый на таком расстоянии автомат. Донесся хлопок. Будем считать, что это означает «да». Гуднув, моя машина тронулась, оставляя эскорт позади.