– Нам не следует слишком здесь засиживаться, капитан. Если королева…
– А не мог бы ты завести другую песню? – раздраженно прервал его Страйк. – Помяни мое слово: наша госпожа встретит нас с распростертыми объятиями. Вы вечно слишком беспокоитесь, костоправы.
Элфрей погрузился в мрачное молчание. Хаскер предложил ему чашку заваренного наркотика. Тот отрицательно покачал головой. Страйк же принял настойку и принялся умиротворенно потягивать ее.
Коилла под влиянием пеллюцида пребывала в полусне, ее глаза блуждали. Однако она проговорила:
– В словах Элфрея есть смысл. Никогда не стоит навлекать на себя гнев Дженнесты.
– Ты тоже решила меня пилить? – вскинулся Страйк, вновь поднося к губам чашку. – Не беспокойтесь, скоро выступаем. Или вы хотите отказать им в этом небольшом отдыхе? – Он взглядом указал на сад, где отдыхали большинство воинов отряда.
Солдаты на корточках сидели вокруг большого костра. Они хохотали во всю глотку, отпускали грубые шутки и орали песни. Двое боролись. Некоторые рухнули на землю и теперь лежали в неловких позах.
Страйк собрался было вновь заговорить с Коиллой. Но к этому моменту все совершенно изменилось.
Свернувшись калачиком, Коилла лежала на земле. Глаза ее были закрыты. Все остальные составляли ей компанию, кое-кто храпел. Огонь давно погас. Страйк опять перевел взгляд на главный отряд. Те тоже спали, и их костер также превратился в горстку пепла.
Была глубокая ночь. Небо оделось в звездные доспехи.
Страйку казалось, что прошло мгновение, но это была не более чем иллюзия.
Ему следует разбудить всех, организовать, отдать приказы, необходимые для начала марша в Кейнбэрроу. И он сделает это. Обязательно. Но сначала надо дать отдых уставшим ногам и очистить голову. Для этого потребуется всего минута. Всего лишь одна-единственная минута…
Поклевав носом, он уронил голову на грудь.
Теплое оцепенение охватило все его существо. Так трудно не закрыть глаза.
Он сдался на милость ночи.
Он открыл глаза.
Солнце сверкало прямо над головой. Защищаясь от света ладонью и мигая, он медленно поднялся на ноги. Под ногами пружинил ковер бурно разросшейся травы.
Впереди он увидел цепь покатых холмов. Над ними по идеально синему небу безмятежно плыли белоснежные облака. Во всем пейзаже была какая-то юность, неиспорченность.
Справа надо всем доминировал край гигантского леса. Слева вниз по склону струился мелкий поток, потом изгибался и исчезал из вида.
Страйку пришло в голову задаться абстрактным вопросом: что произошло с ночью? И он понятия не имеет, куда могли подеваться остальные Росомахи. Но все эти вопросы лишь слегка задели какой-то маленький уголок его мозга.