Свет рассеянных по помещению свечей и факелов колебался на невидимом ветру. Казалось, воздух загустевает, а сама атмосфера сжимается и сходится в одну точку над алым содержимым сосуда. Кровь пошла рябью и вспенилась. Отчетливо слышались плещущие звуки. Появлялись и лопались пузыри. Когда лопался очередной, из него вырывался вонючий пар цвета ржавчины.
Потом поверхность успокоилась. Кровь быстро свернулась. Образовалась корка. Как нефтяная пленка на воде, корка радужно отливала.
Лоб Дженнесты покрылся бисеринками пота. Ко лбу прилипли волосы. Под ее взглядом свернувшаяся кровь начала мягко поблескивать, как будто из нее полился некий внутренний свет. На блестящей поверхности появился колеблющийся образ.
Лицо.
Самой поразительной особенностью этого лица были глаза. Темные, жесткие, злые. Не слишком отличные от глаз самой Дженнесты. Но в целом это лицо было лицом человека в значительно меньшей мере, чем ее собственное.
Голосом, подобный которому мог бы прийти из глубин бездонного океана, образ заговорил.
– Что ты хочешь, Дженнеста? – В тоне, каким это было сказано, звучали пренебрежение и властность, но не удивление.
– Я подумала, что нам пора поговорить.
– Ага, великий борец за дело чужаков удостоила меня беседой.
– Я не борюсь за дело людей, Адпар. Я просто поддерживаю определенные элементы их движения – те, которые нахожу выгодными для себя. И для других.
Ответом был издевательский смех.
– Как всегда, обманываешь. Могла бы по крайней мере не врать относительно своих истинных мотивов.
– И последовать твоему примеру? – отпарировала Дженнеста. – Вытащи голову из песка и последуй за мной. Тогда, может быть, наши шансы сохранить древние традиции повысятся.
– Мы здесь и так следуем древним традициям, не тратя время на переговоры с людьми и не спрашивая у них разрешения. Придет время, и ты пожалеешь, что взяла их в союзники.
– Мать посмотрела бы на это иначе.
– Блаженная Вермеграм была во многом великой, но суждения ее не всегда были верными, – ледяным тоном отвечало видение. – Однако мы говорим о слишком старых вещах. Не думаю, что ты вызвала меня для разговоров на общие темы. Зачем ты меня побеспокоила?
– Я хочу спросить тебя об одной вещи, которую я утратила.
– И что же это такое? Наверное, груда драгоценностей? Ценная вещица? Твоя девственность?
Сжав кулаки, Дженнеста сдержала нарастающее раздражение.
– Предмет является артефактом.
– Очень загадочно, Дженнеста. Зачем ты мне рассказываешь об этом?
– Мне пришло в голову, что тебе, может быть… известно его местонахождение.
– Ты до сих пор не сказала, что это такое.