– Бабушка, а бабушка! – хором кричат ребята.
– Что, что, милые? – просыпается бабушка.
– Бабушка, – громче всех говорит Никулэеш. – Вчера ты нам больше рассказывала, мы уже дошли до Святого Воскресения и до Страны Синего Моря… Теперь я вижу – ты нам никогда до конца не расскажешь!..
Бабушка улыбается:
– Устала я, детки. Спать хочу. Завтра расскажу до конца.
Она гладит золотую макушку Никулэеша, своего любимца.
– Бабушка! А что, царство это, где был Мэзэрян, ещё и теперь есть?
– Нет, внучек. – Бабушка качает головой. – Нет его больше.
– И Мэзэряна нет? И царевны из Страны Синего Моря? Никого нет, бабушка?
– Никого нет, детки. Все давно умерли.
– А города их? А крепости?
– Всё разрушено. Там теперь пустыня. Нет ни воды, ни деревьев. Кругом только песок лежит. И следа нет от царства того.
– Только ты одна, бабушка, и осталась с тех пор и помнишь ещё витязя Мэзэряна…
– Да, да…
Бабушка печально улыбается и, прищурив усталые глаза, глядит на стену, где висит в тени старинный портрет под стеклом. На портрете – молодая, красивая женщина. Это она сама в молодости.
– Да, да, – бормочет бабушка, – только я и осталась в живых с тех пор и помню всё, как было…