— До свидания, до свидания, миссис Радлет. — Он понял, что именно так жалит змея. Какой яд был в ее укусе, Джон мог только догадываться, но судя по виду миссис Радлет, для нее этот яд оказался смертельным. Барбара же — просто дьявол в юбке, сколько в ней злобы... А они еще хотели, чтобы он на ней женился. Нет уж, только не он!..
Констанция, оставшись одна, почувствовала, что сейчас упадет в обморок. Ее душили противоречивые эмоции. Зайдя в гостиную, она направилась к буфету и достала оттуда бутылку бренди. Налила себе побольше и, отпивая из стакана, поднялась по лестнице к себе в спальню. Упав в кресло, женщина сделала большой глоток, откинулась на спинку и закрыла глаза.
Эта девчонка! Эта ведьма, по-другому не скажешь. В ней есть что-то дурное, порочное, такое же, как было в Дональде. Зачатые одним и тем же отцом, они, возможно, унаследовали это не от него, потому что, насколько она помнила, тот не был плохим человеком, но где-то в его родословной притаилось зло. Каким образом Барбара узнала о Майкле? От кого? Не от Анны? Нет. Анна никогда бы ей не сказала. О Боже! Если Майклу когда-нибудь станет об этом известно, как он будет к ней относиться? Сейчас он любит свою мать. Можно даже сказать, обожает, более того, она для него — идеал женщины. Констанция поставила стакан и опустила голову на подлокотник кресла.
Спустя некоторое время, когда, ополоснув лицо холодной водой, она всматривалась в зеркало, в ее памяти всплыло еще одно унижение. Пэт в Англии, вернулся и не заехал, зато дважды побывал в поместье, чтобы навестить ту девчонку. Хотя она уже не девчонка, а барышня, старше, чем была Констанция накануне свадьбы. Кэти Беншем девятнадцать, или почти столько, достаточно взрослая, чтобы выйти замуж. И считает мужчину на пятнадцать лет старше себя подходящей партией... Вилл Хедли, Боб Армстронг, а теперь и Пэт. Почему, почему все так к ней относятся? Наверное, она проклята вечно быть отвергнутой теми, кто ей нравится, и притягивать тех, кого не выносит. Исключение составлял Мэтью Радлет. Она любила Мэтью, а он — ее. И все же тоска и одиночество, что ощущала Констанция, были ничем по сравнению с нависшей над ней новой опасностью. Эта несносная девчонка! Как она узнала о настоящем отце Майкла? Никто ни в чем не сомневался до сих пор — никаких намеков или косых взглядов; Майкл пошел в бабушку, а у бабушки в родне все были светловолосыми. До настоящего времени больше никто ничего не знал. Констанции стало почти физически плохо, когда она поняла, — то, что узнала Барбара, стирает последнюю преграду между ней и Майклом. Раньше, если бы случилось самое страшное, и сын признался бы в своей любви к Барбаре, Констанции пришлось бы умолять Анну объяснить девчонке, что между ней и ее избранником существует родственная связь. Пусть бы даже Анне пришлось в этом случае солгать. Но сейчас случилось так, что Барбара узнала — никаких кровных уз между ними нет. А сцена во дворе — это своего рода объявление войны.