Мисс Бригмор отодвинулась к спинке кресла и, напряженно выпрямившись, несколько секунд молча взирала на Кэти.
— Я начинаю думать, что не знаю вас и никогда не знала.
— Вполне может быть. — Это было произнесено ровным, обычным тоном. А затем тон переменился, словно порыв холодного ветра распахнул окно. Голос Кэти зазвучал грубо и резко, как у простолюдинки. — Вы всю жизнь прожили в коконе, Бриджи, как и те, кто жил до нас в этом доме, вы наполовину мертвы, потому что не знаете, что происходит в мире. Меня и всю семью спасло то, что мы родились в Манчестере, и неразрывные нити — неплохая игра слов, правда? — наши хлопчатобумажные нити привязали нас к этому городу. Вас вот шокировала моя поездка вместе с сыном дворецкого, но вы бы нисколько не возражали, если бы на его месте оказался мистер Пэт Ферье, верно? До смерти мамы я провела с ним целый день, и никто не поседел по этому поводу, но с Вилли, которого я знаю всю жизнь — это считается неподобающим поведением...
Ее тирада закончилась так же неожиданно, как и началась. Сразу переменившись, Кэти схватила мисс Бригмор за руку и теперь уже мягким тоном проговорила:
— Ой, простите, простите, Бриджи. Пожалуйста, не сердитесь. Я... я так многим вам обязана, мы все обязаны. Просто дело в том, что... — она покачала головой из стороны в сторону. — Как будто существуют два разных мира — в этом доме... и в манчестерском. Там всего четверо слуг и там уютнее. Не могу объяснить, отчего.
Наступила тишина. Мисс Бригмор смотрела прямо перед собой. Наконец Кэти прервала возникшую паузу и тихим голосом сбивчиво заговорила:
— До того, как умерла мама, у меня иногда бывало такое состояние — я думала, что несчастна, а потом... потом уверяла себя: это не так, ведь у меня есть все для счастья, и тогда снова начинала смеяться и восхищалась нарядами, лошадьми. И, наконец, когда мистер Пэт Ферье стал уделять мне внимание, не только в этом году, но еще в прошлом — я сказала себе, что это как раз то, чего я хотела. Однако после маминой смерти все переменилось, как будто бы опустился занавес, спектакль закончился, и мне надо было вернуться со сцены в реальную жизнь. Я... я знаю, что ужасно с вами обращалась в последнее время. Как мне еще объяснить?..
— Не стоит, Кэти. — Глубокая обида прозвучала в голосе мисс Бригмор, когда она поднималась с места.
— Но я должна! — воскликнула Кэти, схватив ее за руку. — Я должна. Вы как бы олицетворяете другую, вторую половину меня, облагороженную. Да, да, во мне это есть — и вкус к изящной жизни, к хорошим книгам, искусству, ко всему, к чему должна стремиться молодая леди, что ей необходимо. Но, Бриджи, вам пришлось заниматься очень неблагодарным трудом — нашим воспитанием. Мы уже сформировались к тому времени, и даже тогда рядом всегда были мама и папа, и они указывали нам, откуда наши корни. Разве вы не понимаете, Бриджи? Знаете, Дэн только недавно сказал, что Джонни — единственный, с кем вы преуспели. Джон ведет себя, как джентльмен, и ощущает себя настоящим джентльменом, он одинаков со всеми и в любой компании. А я — нет, и Дэнни тоже. Но... но мы не обвиняем вас и любим ничуть не меньше, просто вы не знаете окружающего мира, не подозреваете, сколько в нем грубости и хаоса. Вы стараетесь не замечать этого, как не замечают что-то неприятное, да, Бриджи, это так.