Да, понимаю, о чем ты думаешь. И я не лучше. Любовь слепа, она не выбирает. Вряд ли Плутон – подходящий обитатель для Аскади. Знаешь, «плуто» по-гречески – сокровища – драгоценные камни и металлы, скрытые под землей. К сожалению, тот клад, что хранит мой Плутон, тоже запрятан ужасно глубоко.
Но это не означает, что я готова взять назад все слова, сказанные о твоей Коломбе. Я по-прежнему ненавижу ее, но ради тебя попытаюсь найти в сердце немного милосердия. Не может же она быть законченной негодяйкой, иначе ты просто не влюбился бы в нее.
Не уверена, но, кажется, у меня немного отлегло от сердца. Приятно сознавать, что не ты одна совершаешь непоправимые глупости.
Твоя наивная Коломбина.
В последующих письмах они подробно обсуждали свои терзания и муки, точно тяжелобольные, сравнивающие симптомы, и даже изобрели нечто вроде тайного шифра. После бессонной ночи Корри могла написать Арлекину:
«Бог Плутон снова не дает мне покоя », и Арлекину не требовалось лишних объяснений, чтобы все понять, а Корри набиралась смелости и спрашивала о Коломбе, снова упорхнувшей в объятия другого, куда более богатого любовника, и Арлекин отвечал, что сегодня ему немного легче. Они иногда даже находили силы подтрунивать над собой и друг другом.
Как-то Корри вырезала из красного атласа сердечко и пришпилила его к рукаву костюма. Она влюбилась, глупо и неосторожно, и пусть весь мир узнает об этом! Отныне Корри не пряталась ни от кого. Больше она не механизм, не автомат. Корри – артистка и не собирается хоронить боль в темной холодной земле, наоборот, станет беречь и лелеять, пока она не расцветет огромной алой розой.
Девушка, полная энергии и энтузиазма, принялась строить планы. Она заключила перемирие с любовью, и, возможно, теперь удастся направить зря растрачиваемые эмоции в нужную сторону. Одарить теплом и нежностью Арлекина. Их близость будет вечной!
Она стала писать ему письмо, вкладывая в слова всю силу убеждения, пытаясь объяснить, как много значит для нее его согласие.
Понимаю, мы договорились никогда не встречаться, но одна мысль о том, что когда-нибудь, много лет спустя, в ночь моего дебюта, ты будешь в театре, наполняет меня радостью. Кроме тебя, у меня никого нет. Твой приезд придаст мне сил. Отныне будет ради чего работать. Пожалуйста. Умоляю, согласись.
Наконец он позволил себя убедить.
Хорошо, я приеду. Где бы и когда бы ни состоялся твой дебют, я приеду. Большего обещать не могу. Но я буду там.
Его согласие стало источником величайшего счастья для Корри. Единственным светлым пятном в окружающем мраке. Когда-нибудь она споет для Арлекина.