– Чего она боялась? Сильвио любил ее.
Бейер пожал плечами:
– Счастья. Будущего. Гибели любви.
– Однако она все равно погибла.
– Да, ради любви. В попытке спасти жизнь возлюбленного.
– Но это не помогло, ведь и его убивают!
– Конечно. Любовь либо умирает сама, либо уничтожает. Вы или отдаете какую-то часть души любимому, или теряете его и любовь.
Корри в глубокой задумчивости долго молчала и наконец резко бросила:
– На ее месте я убежала бы. Вместе с Сильвио.
– Знаю, – улыбнулся Бейер. – Поэтому вы недостаточно взрослая, чтобы петь Недду. Коломбину – возможно, но только не Недду.
Снова молчание.
– В таком случае что мне петь?
Она к тому же еще и практична. Он говорил с ней куда откровеннее, чем с любой прославленной звездой, однако не сумел запугать.
– Ничего. Вы вообще не будете петь.
Бейер с неожиданной энергией вскочил на сцену и подошел к фортепиано.
– Вот что вам надо делать.
Он сыграл несколько нот в среднем регистре, повторяя каждую с нарастающей громкостью.
– Ежедневно упражняйтесь, контролируя дыхание. И когда вы станете делать это в совершенстве… могут уйти годы, а могут всего лишь месяцы, – снова придете ко мне.
Девушка сосредоточенно хмурилась, пытаясь запомнить последовательность упражнений. И Бейер внезапно ощутил, что сильно устал. Наверное, было бы лучше, если бы она навсегда забыла о музыке.
– И никогда не пойте во весь голос. Наращивайте мощь постепенно, оттачивайте каждый самый тихий звук. Ну а потом посмотрим.
– Это все?
– Все? – улыбнулся Бейер. – Да это, вероятно, самое трудное, что вам придется совершить! Научиться этому так же нелегко, как сделать первый вдох при рождении. Возможно, вам никогда не достичь успеха. Но зато, пока практикуетесь, кто знает, вдруг вас посетит самое главное для настоящего артиста – истинная и несчастная любовь.
– Хм-м-м, – протянула Корри, лукаво сверкнув глазами. – Вряд ли вы подскажете мне, где ее обрести?
– Она придет сама, рано или поздно. Жизнь щедра на неприятные сюрпризы. А сейчас…
Бейер потрясенно сообразил, что даже не потрудился узнать ее имя.
– Боюсь, сегодня у меня уже не осталось времени на обучение.
Мысль о дневной репетиции была странно успокаивающей. Что ни говори, а ему придется работать с опытными музыкантами, пусть и не всегда совершенными. Его просто ужасали столь безграничные способности девушки.
– Подождите. – Она торопливо порылась в сумочке. – Я не упоминала об этом раньше, но у нас есть общий друг.
Она показала листок бумаги, встряхнула, и он развернулся, превратившись в цепочку танцующих клоунов.
Бейер ошеломленно уставился на нее. Кусочки головоломки неожиданно встали на место. Так вот она, протеже его старинного приятеля…