Я забираю три письма из пачки, охватывающей целое десятилетие. В одном из них Рэй предлагает сделать тест на отцовство, чтобы установить, кто же является нашим настоящим отцом: он или Виктор. Бинго! Я собираюсь сделать с них копии и переправить их Юргену после обеда. Надеюсь, Мэнди сделает то же самое, чтобы мы могли отмести часть их косвенных улик против меня.
У меня на нервной почве урчит желудок из-за того, что, возможно, сейчас все зависит от того, будет ли найден настоящий виновник. Полицейские и ФБР просто пытаются связать меня с тем, кто совершает эти преступления. Мой желудок снова урчит, давая мне знать, что следует перекусить по дороге в больницу. Будет еще один длинный день. Я посылаю Тони сообщение, давая ему понять, что хотел бы вернуться в больницу, как только он появится.
~~~
— Доброе утро, мама. Я принес тебе завтрак.
Я протягиваю ей коробку с бутербродом с ветчиной, яйцом и сыром на свежеиспеченном круассане и ванильный латте.
— Ммм, спасибо. Все очень вкусно пахнет.
Она улыбается мне, но глаза наполнены болью.
— Тони поднялся с постели, чтобы принести тебе это?
— На самом деле, я думаю, что он спал в машине.
Я открываю коробку и достаю бутерброд.
— Он хороший человек, — размышляет она, потягивая свой латте. — Если бы я была на двадцать лет моложе.
— Эй, женщины, предпочитающие молодых мужчин, сейчас в моде. Особенно те, у кого, как у тебя, имеются деньги, — дразню я ее. — Вместо того чтобы выходить замуж за старого пердуна.
— Веди себя прилично.
Она бросает на меня злой взгляд.
— Чарльз — хорошая компания для меня.
— Понимаю, мам.
Я ухмыляюсь и отпускаю ее.
Пока мы в тишине едим наши бутерброды, Тайлер вдруг выпускает вполне определенный стон. Мы оба бросаем взгляд друг на друга, и одновременно вскакиваем с наших мест. Его глаза все еще закрыты, но есть определенное движение в правой руке.
Мама сразу же тянется к нему.
— Тайлер, ты здесь?
Он издает еще один стон и сжимает немного ее руку, прежде чем в комнате вновь воцаряется тишина.
— Думаю, это хороший знак, — уверяю я ее, пока она целует его руку и пристально на него смотрит.
— Это отличный знак!— отвечает она, и слезы появляются в уголках ее глаз.
— Ты видел, как он сжал мою руку?
— Видел. Он также попытался открыть глаза.
Я протягиваю руку и своими кончиками пальцев провожу по его лбу.
— Его веки дрожали.
— Он выживет, — она улыбается, продолжая крепко сжимать его руку.
Мэнди
После сна, который, как мне показалось, длился несколько часов, я, наконец, прихожу в себя. Первое, что замечаю, я лежу на чем-то жестком и неудобном. Я поворачиваюсь на бок и растягиваю позвоночник, рыщу в поисках телефона. Я поворачиваюсь на спину и снова пытаюсь растянуть застывшие мышцы позвоночника.