Обретая форму, он достал телефон и набрал Эрика.
Один гудок. Второй. Третий.
— Она в порядке, — сказал его кузен вместо приветствия. — Она поела и выпила немного воды. И ужасно хочет видеть тебя.
Эссейл обмяк в собственной коже.
— Молодчина. Я там, где мы условились.
— Ты со всем закончил?
— Да. У вас на хвосте кто-то есть?
— Ни спереди, ни сзади, и мы в двух милях от тебя.
— Я дождусь вас здесь.
Закончив разговор, он уставился на сотовый телефон. Первым делом он хотел отвезти ее к себе домой, но ей нужна медицинская помощь… и ей нужно умыться и одеться перед встречей с бабушкой.
Следующим звонком Эссейл набрал свой собственный дом, и когда в трубке раздался женский голос с сильным акцентом, он обнаружил, что смахивает слезы с глаз.
— Мадам, — сказал он хрипло. — Она…
— Не мертва, — простонала пожилая женщина. — Мьё Дэус! Скажи, что она…
— Она жива. Она у меня.
— Что? Пожалуйста, повтори.
— Жива. — Но он сомневался, что «в порядке» применимо в ее случае. — Она жива и под моей опекой.
Сбивчивый поток слов на родном языке женщины. И хотя Эссейл не понимал ни слова, значение было не просто ясным, он также был согласен с нею.
Спасибо, Дева-Летописеца, подумал он, хотя и не был религиозен.
— Мы далеко от Колдвелла, — сказал он ей. — И можем не успеть до рассвета, значит, прибудем после заката.
— Поговорить с ней? Я могу?
— Мадам, ну конечно. — Впереди, из-за горки на шоссе показались фары, приближаясь к нему, спускаясь по склону. — Дайте мне секунду, и я соединю вас.
Рендж Ровер подъехал прямо к нему, задние фонари вспыхнули красным, когда Эрик притормозил.
— Мадам, вот она, — сказал он, открывая заднюю дверь.
Марисоль была завернута в спальный мешок, цвет ее лица улучшился… по крайней мере, пока она не посмотрела на него, и легкий румянец не спал с ее лица.
Когда Эссейл почувствовал замешательство, Эрик повернулся, посмотрел на него… и отшатнулся. Он описал быстрый круг у своего лица.
О, черт. Наверное, весь рот Эссейла был в крови.
— Твоя бабушка, — выпалил он, вручая телефон Марисоль.
И это успешно отвлекло ее внимание… и когда она протянула руку, будто он предлагал ей спасательный трос, Эссейл закрыл дверь.
Развернувшись, он в спешке устремился к общественному зданию позади них, определил местонахождение мужского туалета и зашел в помещение с унитазами и кабинками.
У одной из раковин он посмотрел на панель из нержавейки, служившей зеркалом.
— Черт.
Ни одна женщина не захочет такое видеть, тем более побывав в плену: его лицо действительно было покрыто кровью, губы и подбородок… а его клыки… выступали кончики клыков…