— Но есть же современная медицина. У нас есть Док Джейн и…
— А если ребенок родится слепым? Что, если у него будет мое зрение?
— Мы будем любить его или ее не меньше, будь уверен.
— Спроси себя, на что мы обречем детей в генетическом плане. Я справляюсь с этим, да. Но если ты думаешь, что я не скучаю по зрению каждый день своей жизни? Я просыпаюсь рядом с любимой женщиной и не могу видеть ее глаза по вечерам. Я не знаю, как ты выглядишь, когда наряжаешься для меня. Не могу наблюдать за твоим телом, когда вхожу в тебя…
— Роф, ты делаешь так много….
— И знаешь, что хуже всего? Я не могу защитить тебя. Я даже из дома не выхожу… и дело не только в гребаной работе, скорее в слепоте… и не надо обманывать себя. По законам, если родится мальчик, он станет моим наследником. У него не будет выбора… как и у меня, и я ненавижу это. Ненавижу каждую ночь своей жизни… Господи Иисусе, Бэт, я ненавижу вставать с кровати, ненавижу садиться за тот стол, ненавижу прокламации и всю чепуху, что я привязан к дому. Ненавижу это.
Боже, она знала, что он был несчастлив, но даже не представляла, насколько.
С другой стороны, когда в последний раз они говорили по душам? Нудная работа, а также стресс из-за Шайки Ублюдков и их дерьма…
— Я не знала, — она вздохнула. — В смысле, я понимала, что ты несчастлив, но…
— Я не люблю говорить об этом. Я не хочу, чтобы ты переживала из-за меня.
— Я в любом случае буду. Я знала, что ты в стрессе… жаль, что я ничем не могу помочь.
— В этом вся соль, Бэт. Тут ничем не поможешь. Никто ничего не сможет сделать… и даже если бы у меня было стопроцентное зрение, а риски беременности ничтожны? Я все равно не хочу обречь следующее поколение на это королевское дерьмо. Такой жестокости я и врагу не пожелаю, и тем более — собственному ребенку, черт возьми.
Он резко рассмеялся.
— Блин, надо бы отдать трон Кору. И поделом ему.
Бэт покачала головой. — Все, что я хочу — чтобы ты был счастлив. — Ну, не совсем правда. — Не стану лгать. Я люблю тебя, но все равно…
Блин, она понимала, как он чувствовал себя, не в силах подобрать слова.
Но он смог заговорить.
— Я с трудом могу объяснить это. — Она сжала кулак возле сердца. — Словно в центре груди у меня пустота. Она не связана с тобой или моими чувствами к тебе. Она внутри меня… понимаешь, словно щелкнули выключателем? Я хотела бы выражаться точнее, но это сложно описать. Я даже не знала, в чем дело… пока в одну из ночей Зи не отвез Бэллу в свою квартиру на Манхэттене, и я не осталась нянчить Наллу. Я сидела в их комнатах, Налла заснула на моих коленях, а я все смотрела на вещи в их комнате. Пеленальный стол, колыбелька… салфетки и бутылочки. И я просто подумала… что хочу этого. Всего. «Дайпер Джини», резиновых уточек, не спать допоздна. Какашки и запах детских шампуней, плач и воркованье, розовый цвет-клише и бледно-голубой… любой, неважно. И я долго размышляла. Правда. Странно, что я подумала… это просто настроение, период, окрашенные в розовый цвет фантазии, которых я вскоре лишусь.