Свет автомобильных фар прошелся по окнам, его лицу, отбрасывая тени от ножек столов и спинок стульев, стоек с кухонной утварью.
Эссейл выдохнул грибообразное облако и улыбнулся.
— Выйдем на улицу, пригласим их в дом.
Но автомобиль проехал мимо дома, к служебному строению позади… и значит, кто бы там ни был, они приехали не из-за сигнализации.
— Сола… — выдохнул он, материализуясь на покрытой снегом лужайке.
Эмоции разбушевались, тем не менее, он предусмотрительно выключил задние наружные камеры… а потом сорвал маску для лучшего дыхания.
Ничем не примечательный седан остановился мордой у гаража, и когда двое белых мужчин вышли из передних сидений, захлопнули двери и обошли автомобиль направляясь к…
— Приветствую, дорогие друзья, — громко объявил Эссейл, наводя на них сороковой.
О, вы только гляньте. Такие внимательные слушатели, оба замерли как статуи, дернувшись на звук его голоса.
Подойдя ближе, Эссейл навел дуло на того, что справа, зная, что близнецы верно расценят его фокус и сосредоточатся на левом. Сократив расстояние, он наклонился вбок, заглядывая в стекла задних дверей, морально готовый увидеть Солу с возможными ранениями…
Ничего. Там никого не было, никого связанного и с кляпом, без сознания, или покорно съежившегося от избиений, которые определенно последуют.
— Открывай багажник, — приказал Эссейл. — Один… вот ты. Ты откроешь.
Эссейл за мужчиной обогнул автомобиль, не отрывая дуло от затылка ублюдка, его палец подрагивал на курке, готовый спустить его.
Хлоп!
Замок открылся, и багажник без шума поднялся вверх, зажглось внутреннее освещение…
Освещая два вещевых мешка. И все. Всего лишь два нейлоновых вещевых мешка.
Эссейл выпустил сигарный дым.
— Черт подери… где она?!
— Кто «она»? — переспросил мужчина. — Кто ты такой…
С всплеском чистой ненависти его гнев загородил разум, преобладая, захватывая контроль.
«Хлоп» под номером два стал пулей, вышедшей из пистолета Эссейла и вошедшей в переднюю долю парня. Заливая кровью нейлоновые мешки, машину, подъездную дорожку.
— Господи Иисусе! — взревел второй парень. — Что за…
Ярость, не замутненная даже подобием здравого смысла, заставила Эссейла издать некий ужасный, отвратительный звук… и курок снова заставил пистолет выстрелить. Образно выражаясь.
Третий хлопок свалил водителя, пуля вошла аккурат между бровей, тело накренилось назад в нарколептическом припадке.
Когда обмякшие руки и ноги приземлились на снег, до него донесся сухой голос Эрика:
— Ты понимаешь, что мы могли допросить их?
Эссейл впился губами в сигару, только чтобы не навредить своим родственникам, о чем он позднее пожалеет.