Словно бы назло, по сей день досаждающая Славраду рана болезненно заныла, и Владетель заёрзал в кресле, норовя устроиться поудобнее… Это-то движение и заставило наконец Ставгара поднять голову.
– Ну и что там? – поторопился осведомиться у него Славрад, но Ставгар, передав письмо Кридичу, наградил приятеля непривычно мрачным взглядом.
– Ты ведь читал его, Славрад. Зачем спрашиваешь?
Славрад, который действительно уже вскрывал письмо – частью из любопытства, частью из-за того, что хотел удостовериться, что Энейра не написала ничего такого, что заставило бы младшего Бжестрова потерять голову, – попытался было возразить, но Ставгар просто отвернулся от него.
Это настолько разнилось с тем, как Бжестров вёл себя раньше, что Славрад замолчал на полуслове… Иногда он теперь просто не узнавал своего закадычного друга, которого после размолвки с отцом словно бы подменили.
Перебравшись из отчего дома к Кридичу, Ставгар завязал почти что со всеми старыми знакомствами. Больше не было ни застолий со сверстниками из знатных семей, ни совместных гуляний, ни охот… Сплетники утверждали, что это связано с тем, что Бажен Бжестров, указав сыну на дверь за очередное неповиновение отцовской воле, ещё и урезал ему денежное содержание, но Славрад доподлинно знал, что это – нелепые домыслы. Старший Бжестров не отказывал сыну в доме и ни в чём его не ограничил – у Ставгара были и кров над головой, и деньги, и дружина… Вот только находиться под одним кровом с отцом Ставгар больше не мог, а от прежнего его лёгкого нрава осталась разве что излишняя горячность…
Между тем Кридич, прочитав письмо, передал его обратно Ставгару и сказал:
– Не понимаю, что тебя беспокоит… Из этого письма видно, что Энейра не станет верить каждому слову матери Вериники, что бы она ни говорила о тебе или Бажене. К тому же Ирташ искренне тревожится за тебя. Это не любовь, но, возможно, её начало…
При последних словах Кридича на губах Ставгара появилась невесёлая усмешка:
– Твои утешения ни к чему, Кридич, ведь меня сейчас тревожит не то, что Энейра не любит меня – за всё это время я уже свыкся с её холодностью и научился довольствоваться малым. А вот то, что я по-прежнему ничего не могу ей дать, кроме пустых обещаний, действительно скверно.
Славрад, лишь недавно вернувшийся из Дельконы и потому не успевший ещё узнать всех новостей, озадаченно нахмурился:
– Неужто Лезмет так и не прислушался ни к твоим словам, ни к просьбам Кридича?
Брови Ставгара немедля сошлись в одну линию:
– Иногда кажется, что прислушивается… Но все его утренние колебания уже вечером пресекает мой отец. Бажен делает все, чтобы не допустить возвращения Ирташам честного имени. Порою мне кажется, что я бьюсь головой о каменную стену.