Волхв распростёр руки, обращаясь к сторонам света, и брызги воды, закружив в вихревом потоке, поглотили его, вобрали в себя. Догадка молнией прожгла моё сознание: ведь это он. Никос. Зная о своих довольно средних плавательных способностях, испугавшись за старца (не знаю, почему в этот момент я так его назвал), быстро скинул с себя верхнюю одежду, при этом волк, видя мои метания, стал повизгивать не хуже всякой дворняги. И тут я вздрогнул, почувствовав чью-то руку на своём плече. Передо мной стоял сам Никос. Так кого же я хотел сейчас спасать? Я ничего не понимал: он что, выплыл, или там, в этом речном водовороте, кто-нибудь сейчас другой? Я вспомнил, что когда-то читал о подобном, но это были книги фантастической направленности. О том, что человека можно рассматривать с точки зрения существования наличия его эфирного, астрального, ментального тела, но удалиться на такое расстояние от своего физического тела эти тела не могут, даже если признать их существование. Это опять же из области фантастики. Может, это гипноз? Мне всё это померещилось?
Где тогда Никос был настоящий: рядом со мной или там, на середине водного пространства, где? Мистика, одним словом.
Сидя на берегу, в отрешённом, я бы сказал, опустошённом состоянии, я не заметил, как стемнело. Никоса рядом не было. Лишь мой лохматый друг преданно охранял меня. Искры взметнувшегося невдалеке костра, через который молодые люди с весёлым гиканьем и смехом прыгали, взявшись за руки, вывели меня из ступора, и мы с волком направились в обратный путь к дому.
Я не мог любить Алкиону и быть любовником Зирин, пусть даже во снах. Я хотел возвыситься до чистоты Алкионы во всём, или я буду её недостоин, я одновременно гордился своим ходом мыслей, а с другой стороны – пугался их. Что со мной происходит? я хочу любви Алкионы, этой девушки, которая, выйдя за ворота этого дома, не будет на равных принята в нашем обществе. Всё, на что она может рассчитывать, это жалость, но нужна ли она ей… Я не мог понять: осознаёт ли она себя в ловушке своего тела. Мысли, внутренняя красота попали в капкан, и нет в реальности такой сказки, чтобы пришёл принц, поцеловал и расколдовал её, и она избавилась от своей ненавистной хромо-горбатой оболочки и стала стройна телом, как её сестра Зирин. Что я могу сделать для неё? Я могу только написать, какой я вижу её изнутри, моё отношение к ней. Я буду писать красками Никоса. Возможно, два портрета: один на сеансах, а по ночам другой свой заветный портрет, тот образ, что я вижу… её истинный образ.