- Ну что, Олег? - Ковалев хотел казаться бодрым. - Чем живет контрразведка?
- Сейчас буду допрашивать одного типчика. Вчера арестован по подозрению в сочувствии к большевикам.
- Да у нас полгорода им сочувствует.
- Этот дядька работает на сортировочной горке. По показаниям агентов один раз приносил на работу листовки. Ну а уж раз его наши орлы сегодня загребли, решил я с ним поговорить. Может, что и вытащу.
- А потом?
- А потом отпущу, скорее всего. Рабочих не хватает. Да и ситуацию напрягать не хочу, и так уж... Кстати, посмотрел я Даля, - поручик достал бумажку из кармана френча. Есть кое-что. "Лизун" или "лизень", "лизала", "лизатель" и так далее - тот, кто лижет. "Лизун - охотник лизать, лакомка" или "охотник лизаться, ласкаться, целоваться". Или "говяжий язык, бычий, коровий". Или "слизняк". "улитка". Или "удар рукой, хлыстом". Или "побег", "бегство". Или же растение, по латыни аллиум нутанс.
- Что это за растение? - быстро спросил Ковалев.
- Пока не выяснил... Есть еще "лизунок", "лизунчик", "лизень". Вот "лизунка" - тоже растение.
- Ну, лизунка не по нашей части. У нас лизун... Значит, что там? Охотник целоваться, говяжий язык, улитка или слизняк, удар хлыстом или рукой. И что там еще? Я запишу.
- Побег, бегство. Наверное, от "улизнуть". Еще лакомка и растение это. Аллиум нутанс.
- Узнай, как оно по-русски называется.
- Хорошо, Николай Палыч, узнаю. Хотя по-русски оно называется "лизун", если верить Далю.
- Не знаю такого. Должно быть еще название, общепринятое. Алоэ столетник. Типа этого. Ищи.
- Попробую...Кстати, Николай Палыч. Не хочешь Анциферова допросить?
- Какого Анциферова?
- Ну этого, сочувствующего. Его сейчас приведут.
- А почему я?
- Вы постарше, посолиднее выглядите. А я для него - пацан. Скорее он тебе что-нибудь скажет. Если вообще скажет.
- Не так уж я тебя и старше. Лет на семь, кажется. Смотрел я тут на днях твое личное дело. Ты, по-моему, с девяносто восьмого?
- Угу. Я тут об Анциферове посмотрел....
- Ему сколько?
- За пятьдесят. Солидный дядя. Его можно попробовать поколоть. На семье, детях.
- А что ты хочешь? Чтобы он сказал, кто ему листовки давал? Скажет, обнаружил у себя на рабочем месте, взял чтоб отдать военному коменданту станции. Или просто на самокрутки. Отдать его Таранскому - оговорит полгорода, не расхлебаешь. И все равно настоящего человечка может не сдать, утопит его в словесном мусоре.
- Да нет, плевал я на эту макулатуру, - махнул рукой Козлов. - я даже толком не знаю, что хочу. Настроение на дороге пощупать хочу, в глаза ему посмотреть. Чем ни там дышат. Когда начнут поезда под откос пускать. От агентов информация однобокая.