– Сброшу с балкона, – сказала Динка сама себе, но посмотрела на мальчика с собакой, и стало их жалко.
Что же ей теперь делать? Надо что-то придумать, придумать, придумать… Клацнула защелка в ванной, мама вышла, вытирая лицо полотенцем. Встала посреди комнаты.
– Дина, я хочу с тобой поговорить.
Динка улыбнулась. Только что говорила, что не хочет, а теперь опять хочет!
– Что ты улыбаешься? – вдруг закричала на нее мама. Так страшно закричала, что Динка оцепенела. Конечно, на нее часто кричали: в школе Инна Петровна, учительница по пению, и Ленка с Алинкой в драме тоже все время орут, иногда даже Татьяна Валерьевна голос повышает, но мама… мама никогда не кричит!
– Мама…
– Хватит! Где ты взяла этот шар? Дина, если ты его украла, то имей в виду, я…
– Ты сама украла! Это мой шар! Мне его подарили!
– Кто подарил? Потому что, если ты украла, я тебя выпорю, так и знай!
– Ну и пори! Можешь убить совсем! Ты меня не любишь! Ты меня никогда не любила! Ты только своего Сережу любишь! Отдавай меня обратно! Я сама от тебя уйду!
В дверь позвонили. Резко, будто красным маркером, перечеркнул звонок страшные Динкины слова. Мама от ее слов сразу постарела и сгорбилась, весь запал у нее прошел, будто воздух из тугого воздушного шарика выкачали… Она посмотрела на Динку, как больная птица, и пошла открывать. Динка с размаху села на диван, но тут же вскочила, подошла к коридору поближе, чтобы слышать, кто там пришел.
– Тетя Катя, это я. Это я подарил его Динке.
– Ты? Данил, я не понимаю…
– У меня есть карманные деньги, мне папа выдает за хорошую учебу. У меня много. А потом я увидел этот шар. Я знаю, что Динка любит море. И я ей его подарил.
– Но, Данил… это же…
– Ну и что, – перебил он, – Новый год ведь.
Мама закрыла дверь. Помедлила, потом зашла в комнату. Динка уже опять сидела на диване, низко опустив голову. Она боялась посмотреть маме в глаза. И почему-то ей опять хотелось улыбаться. Просто дура она какая-то!
– Дина… – Мама села рядом. – Динка, прости меня. Просто я очень испугалась, что ты можешь стать воровкой.
– Потому что тетя Аня говорит, что все детдомовские воруют? – не удержалась Дина.
Мама промолчала. Потом все-таки выдавила из себя:
– Не только детдомовские. Если бы все так просто было: поделил всех детей на детдомовских и нет… Зачем ты так сказала?
– Как?
– Что я тебя не люблю? И чтобы отдала обратно… Ты разве хочешь обратно?
– Нет.
– Тогда никогда больше так не говори, хорошо?
Динка судорожно кивнула. Теперь ей уже совсем не хотелось улыбаться.
Потом они резали салат и пекли печенье, они почти не говорили, но это было особенное молчание, когда между двумя людьми все ясно и так. Вечером прибежала Соня, позвала их в гости на праздничный ужин и спросила у Динки тихонько: