Я в изнеможении откинулась на спинку кресла.
– А что это у нас такое красивенькое? А откуда у нас такая отметинка? А с кем это мы балуемся в «укуси меня, коняшка»?
Стас на правах друга безусловно мог спросить о происхождении засоса.
Я поежилась и попыталась скрыть платком засос, багровеющий на шее.
– Аполлон, урод, присосался не хуже клеща, – в сердцах бросила я.
– Кто-о-о?
– Сексуально озабоченный заместитель генерального директора нашей шарашкиной конторы, – произнесла я со злостью, сломав при этом карандаш, который крутила в руках.
– Как ты могла? Как могла? А еще подруга называется. Я же тебе говорил, что он мне нравится. А ты! А ты…
Стас вскочил со стола и заметался по комнате.
– Мерзавка и предательница!
На лице парня были написаны все эмоции. Он был в горе. Нет. Он был морально раздавлен до состояния блинчика свалившейся на него информацией.
– Я думал, ты нормальная. Все понимаешь. Как ты могла так обойтись со мной? Я же к тебе со всей душой, всем сердцем. А ты… Ты растоптала нашу дружбу, уступив своим низменным порывам. Можешь забыть, как меня зовут. И, вообще…
Стас забежал ко мне за стол.
– Верни мою мышку. Я ее тебе на время дал, а не навсегда.
Я с силой ухватила Стаса за руку и дернула на себя.
– А ну стой, истеричка доморощенная, – поднялась я на ноги, не выпуская парня из захвата. – А теперь слушай меня. Мне такое чмо и даром не нужно, даже если вместе с ним будут давать ведро черной икры вперемешку с брильянтами. Можешь забирать его, если так хочется дерьма нахлебаться. Меня от него тошнит. И потом не говори, что я тебя не предупреждала.
Я бросила держать Стаса и вырвала компьютерную мышку у него из рук.
– А дареное назад не забирают. Как успокоишься, приходи. А пока проваливай на все четыре стороны. Я тебя не держу.
* * *
– Юнь, ты чего? Я же пошутил. Я не специально. Ну, успокойся, девочка. Я не хотел тебя обидеть.
Стасик гладил меня по голове, после того как я позорным образом разрыдалась. Парень даже еще не успел выйти из кабинета.
– Да что-о же это сегодня за де-ень тако-ой?
Слезы лились градом, не желая останавливаться.
– Всем чего-то от меня надо, что-то хотят, требуют, претензии предъявляют, будто имеют на это право. Да сколько же можно надо мной издеваться? Я же не железная! Сил у меня больше нет. Брошу все к едрене фене. Эту работу, это задание дурацкое… Пусть как хочет, так и разгребает сам, если больно умный!
– Юночка, ты сейчас о чем?
Когда в Стасе не бурлили эмоции, то он превращался в очень здравомыслящего молодого человека. Хваткого и дотошного.
– О ком, – поправила я. – О генеральном нашем, чтоб ему пусто было.