Дариус видел, как гаснут его глаза, и был отравлен горем. Радж, самый решительный из их группы, самый дерзкий, тот, кого Дариус считал неуязвимым, был в шаге от беспощадной смерти.
"С тобой всё будет в порядке", – сказал Дариус, крепче сжимая его плечо после особенно сильной судороги.
Радж покачал головой.
"Ты никогда не умел лгать", – сказал он.
Дариус нахмурился.
"Я не позволю тебе умереть".
"Даже ты, друг мой, не в силах этому помешать", – слабо подмигнул ему Радж.
Дариус пожал плечами.
"Нам осталась одна битва. Мы сразимся в ней вместе. И умрём вместе".
"Я не могу драться", – казал Радж. "Никак. Я буду висеть на твоей цепи мёртвым грузом. Оставь меня. Дай мне умереть. Спасайся".
Дариус покачал головой.
"Никого не бросать", – настойчиво сказал он. "Ни сейчас. Никогда".
Радж вздохнул, зная, каким упрямым может быть его друг.
"Посмотри на меня. Я не могу даже встать", – сказал он.
Дариус улыбнулся.
"Тогда я встану на колени рядом с тобой, и мы будем драться плечом к плечу".
"Ты мой брат, Дариус", – сказал Радж. "Ты сейчас это доказал больше, чем когда-либо раньше. Но не нужно умирать ради меня. Это того не стоит".
Дариус твёрдо посмотрел ему в глаза.
"Ты сам сказал", – ответил он. "Брат. Я всегда хотел иметь брата, и это слово для меня очень много значит. Братья друг друга не бросают. Вот что значит быть братом. Братья нужны для таких времён, как сейчас. И даже смерть не может их разделить".
Радж надолго замолчал, тяжело дыша, а затем сжал ладонь Дариуса и кивнул.
"Что ж, брат", – сказал он. "Если я доживу до завтра, мы убьём стольких, скольких сможем. И погибнем вместе, сражаясь".
Волусия стояла перед огромными дверями столицы, возвышавшимися над ней стофутовой золотой аркой – единственной преградой между ней и ордами имперских солдат, готовыми в любой момент ворваться в город и уничтожить его. Она протянула руку и пробежала пальцами по замысловатым узорам, любуясь работой древних мастеров. Она вспомнила, что читала когда-то, будто понадобилось сто лет и сто человек, чтобы украсить резьбой створки из толстого листового золота и создать двери, в которые выстоят под натиском любого врага.
"Не волнуйтесь, Богиня", – сказал Гибвин, главнокомандующий её войск. "Эти двери выдержат".
Она обернулась, обвела взглядом свою свиту из генералов и советников и подивилась тому, как они до сих пор не научились её понимать. Им было невдомёк, что она видела свою судьбу. У неё было прозрение. И она была готова во что бы о ни стало исполнить всё, что ей явилось.
"Думаешь, я боюсь жалкого миллиона солдат?" – спросила она, улыбаясь.