– Смотри, – начала она, – что я подумала…
Дилан развернулся и открыл дверь. Его лицо подтвердило ее опасения: в воспаленных глазах виднелись слезы.
– Черт, – прошептала она.
Ночи были худшим временем для Эйвери. У нее больше не было постоянных друзей, никаких реальных хобби, не считая работы, и она настолько устала, что больше не могла представить себе какую-то беготню. Сидя за большим светлым столом, она опустила голову и боялась даже думать о том, что будет дальше.
Офис ближе к выходу был таким же, как и всегда, только в воздухе повисла какая-то напряженная атмосфера. Полицейские еще больше взбодрились ее присутствием на главной странице новостей.
– Эй, Блэк, – окликнул ее кто-то, тыча в обложку газеты, – милое личико.
Еще один коп указал на фотографию Говарда Рэндалла:
– Тут говорят, что вы двое были очень близки, Блэк. Ты интересуешься геронтофилией? Знаешь, что это означает? Что тебе нравится трахаться со стариками.
– Вы смешны, ребята, – улыбнулась она, выставив пальцы в виде пистолета.
– Пошла ты, Блэк.
* * *
В гараже стоял пятилетний белый BMW. Он выглядел грязным и заезженным. Эйвери купила его на пике своей карьеры в качестве адвоката.
«О чем ты только думала, – размышляла она. – Зачем кому-то покупать белую машину?»
Это был успех. Белый BMW был ярким и кричащим, она хотела, чтобы все знали, что она – босс. Теперь же это было лишь напоминанием о ее неудавшейся жизни.
Квартира Эйвери находилась на Болтон-стрит в Южном Бостоне. Это была небольшая трехкомнатная квартирка на верхнем этаже двухэтажного здания. Место было явно ниже рейтингом ее бывшего многоэтажного пентхауса, но достаточно просторным и аккуратным. Там же имелась красивая терраса, где можно было просто посидеть и отдохнуть после тяжелого рабочего дня.
Гостиная представляла собой открытое пространство с ворсистым ковром бурого цвета. Справа от входной двери располагалась кухня, изолированная от основной комнаты двумя островками. Ни растений, ни животных она не заводила. Северная часть квартиры была довольно темной. Эйвери бросила ключи на стол и поснимала с себя остальные вещи: пистолет, плечевой ремень безопасности, рацию, значок, пояс, телефон и бумажник. По пути в душ она разделась.
Смыв с себя события этого дня, она надела халат, достала из холодильника пиво, взяла телефон и вышла на террасу.
Дисплей высвечивал около двадцати пропущенных вызовов и десять новых сообщений. Большинство из них были от Коннелли или О’Мэлли. Сплошные крики.
Иногда Эйвери действительно отключалась от всего и становилась слишком целенаправленной. Она запросто переставала отвечать на звонки кого бы то ни было, если они не имели отношения к ее непосредственной задаче, тем более, если частички пазла еще не сложились вместе. Сегодня был один из таких дней.