Смех тут же прервал разговор.
– Эйвери, это слишком, – застонал Рамирес. – Надо быть осторожнее. Швы меня убивают. Да, он жесткий парень. Ирландец с юга. Он входил в состав D-Boy, ты знала? Они чуть не убили его, когда он перешел на нашу сторону. Видела его тату? Они по всему телу.
– Нет, случай пока не представился.
Рамирес фыркнул.
– Слушай, Эйвери, спасибо за звонок. Я немного устал, поэтому буду отключаться. Удачи с новой зацепкой. Я буду молиться за тебя.
Эйвери взяла пиво и пошла на балкон. По лунному небу были разбросаны быстро плывущие облака.
Она сделала большой глоток.
«Я возьму тебя», – подумала она.
Эйвери выпила две таблетки, чтобы уснуть этой ночью и завела будильник на 7:00. Art for Life открывается в 9:00, но она хотела подготовиться.
В 6:45 она проснулась сама, слегка не выспавшись, но уже вне себя от ожидания. Она оделась в свой обычный стиль, лишь поменяв цвета: в коричневые брюки и синюю рубашку на пуговицах. Эйвери считала, что синий – успокаивающий цвет, а ей сегодня требовалась именно спокойная обстановка. Она повесила рацию на пояс, а пистолет засунула в кобуру. Значок был прикреплен к пряжке.
Она посмотрела на зеркало.
По мнению большинства людей, Эйвери все еще выглядела проигравшей. Но все недостатки, которые видела она сама, это лишь несколько новых морщин, беспокойство в глазах и слабые волосы от постоянного осветления.
Надув губы и слегка пританцовывая, Эйвери улыбнулась своему отражению.
«Вот та девушка, которую я знаю», – подумала она.
Рано утром движение на Кембридж-стрит было слабым. Эйвери купила кофе и рогалик, а затем припарковалась чуть ниже, на противоположной от студии стороне. Ожидание было самой раздражающей частью ее работы и Эйвери приступила к нему.
Неожиданно Джон Ланг появился в зеркале заднего вида ближе к 8:30.
Он был худым и высоким, не совсем подходящим для маньяка на снимках. Все же пока это был единственный подозреваемый, а его походка напоминала Эйвери убийцу: то, как он переставлял ноги и двигал бедрами.
Достигнув офиса, Ланг открыл дверь.
Эйвери вышла из машины.
– Прошу прощения, – крикнула она через дорогу, – могу я поговорить с Вами?
У Ланга было неприятное лицо, редеющие светлые волосы и противные очки. Он сморщился на мгновенье, когда взглянул на Эйвери, затем зашел внутрь.
– Эй, – закричала Эйвери. – Полиция.
Она показала значок.
На лице Джона Ланга отразились удивление и беспокойство. Он неуверенно выглянул из окна. На противоположной стороне улицы два человека с кофе наблюдали, как Эйвери бежит в студию. Смирившись, Ланг взял себя в руки и открыл дверь.