. Самое ужасное – ты.
– Вся моя жизнь тогда рухнула, – оправдывалась Эйвери. – Я была опустошена.
– А я была твоей дочерью, – ответила Роуз. – Я тоже была там. Ты проигнорировала меня.
– Я здесь, – произнесла Эйвери. – Я здесь прямо сейчас.
Вернулся официант.
– Ок, дамы. Решили, что будете заказывать?
– Пока нет! – одновременно выкрикнули Эйвери и Роуз.
– Ох, хорошо. Просто позовите меня, когда будете готовы.
Никто не ответил.
Официант попятился и ушел.
Роуз потерла лицо.
– Слишком рано, – произнесла она. – Прости, мам, но слишком рано. Ты спросила, почему я согласилась приехать сюда? Я думала, что готова. Но это не так.
Она осторожно подвинулась и встала.
– Роуз, пожалуйста, присядь. Мы только пришли. Я скучаю по тебе и хочу поговорить.
– Это не только связано с тобой, мам. Это никогда не было связанотолько с тобой. Разве ты не понимаешь?
– Дай мне еще один шанс, – сказала Эйвери. – Давай начнем все сначала.
Роуз покачала головой:
– Прости, но я еще не готова. Я правда считала, что смогу, но это не так.
Она вышла.
– Роуз! Роуз!?
Еще долгое время Эйвери оставалась в закусочной одна. Она заказала яйца и тосты, небольшой салат, чашку кофе и просто сидела за столиком, перебирая в уме все, что было сказано.
«Моя дочь ненавидит меня», – подумала она.
Чувствуя себя более подавленной, чем за все последние годы, ей хотелось лишь уползти куда-нибудь и тихо умереть. Но, вместо этого, она расплатилась и ушла.
Солнце заставило ее поежиться.
«Почему сегодня не может идти дождь?» – задалась она вопросом.
Люди куда-то спешили, машины проносились на бешенной скорости. Она стояла посреди оживленной улицы, словно дух, ни мертвая, но и ни живая.
«Это именно то, чего хочет убийца. Он в твоей голове. Он смеется над тобой. Прямо, как Говард. Прямо, как Говард.
Эйвери дошла до машины и уехала.
Не осознавая, куда движется, она вдруг поняла, что едет на юг, прямо к тюрьме. В голове мелькали тела бедных девушек, убийца, машина, маршруты и дом. Дом, в котором, как она предполагала, он мог бы жить: небольшой, спрятанный в тени деревьев, с неопрятной лужайкой, потому что у него были дела поважнее, чем стрижка газона. Все ее подозреваемые были оправданы, один за другим.
Ей снова нужен был свежий взгляд, новые улики.
Парковка тюрьмы никак не изменилась. Прогулка по территории была абсолютно такой же. Охранники шептались за ее спиной и показывали пальцем. Женщина за воротами вновь упрекнула ее за посещение без предварительного уведомления.
– Он сказал, что был уверен в твоем повторном визите, – рассмеялся охранник. – Что с тобой, влюбилась? Кажется, стоит верить всему, что пишут в газетах.