– Эй, вы, четверо! Быстро наводите мост. У нас гости! Наконец-то помощь!
Сабриэль обернулась к Оселку и вопросительно изогнула брови: дескать, как понимать последние слова старика? К вящему ее удивлению, Оселок встретился с ней взглядом – и глаз не отвел.
– По традиции о прибытии высокопоставленной особы, такой, как вы, возвещает ее личный страж, – тихо пояснил он. – И сопровождать вас, не нарушая приличий, я могу лишь в роли вашего мечника. Иначе люди подумают, что мы в лучшем случае любовники. А если ваше имя окажется связано с моим в таком смысле, вам не станут оказывать должного уважения. Понимаете?
– А, – отозвалась Сабриэль, сглотнув, чувствуя, как румянец смущения прихлынул к лицу и разливается от щек к шее.
Ощущение было такое, словно мисс Прионти одернула ее резким замечанием. А ведь Сабриэль даже не приходило в голову, как со стороны выглядит это путешествие вдвоем. Безусловно, в Анцельстьерре это сочли бы неприличным, но здесь-то – Древнее королевство, здесь все иначе. Выходит, не все.
– Урок номер двести семь, – промурлыкал Моггет откуда-то из-под ее ног. – Три из десяти. Любопытно, а свеженькая треска у них найдется? Мне бы некрупную, еще живую…
– Тише! – одернула его Сабриэль. – Притворись-ка до поры обычным котом.
– Как скажете, миледи Абхорсен, – отозвался Моггет, гордо отошел и уселся по другую сторону от Оселка.
Сабриэль уже собиралась резко ответить ему, как вдруг приметила, что уголки губ Оселка чуть изогнулись вверх. Оселок? Усмехается? От потрясения она сдержала колкость, а в следующий миг и вовсе о ней позабыла: четверо лучников перебросили через пролом доску, и конец ее с резким стуком шлепнул о камень.
– Переходите побыстрее, пожалуйста, – попросил старейшина. Лучники придерживали доску, чтобы не шаталась. – В деревне кишмя кишат злобные твари, и, боюсь, день уже на исходе.
В самом деле, при этих словах всех их накрыла тень облака и нахлынул свежий запах дождя, смешанный с влажным, соленым ароматом моря. Не нуждаясь в дальнейших уговорах, Сабриэль проворно перебежала по доске на другой конец волнолома. Моггет последовал за нею, а за ним и Оселок.
Все уцелевшие жители Нестоува собрались в самой просторной из коптилен – за исключением лишь очередной смены лучников, несущей стражу у волнолома. Неделей раньше в деревне жило сто двадцать шесть человек; теперь остался только тридцать один.
– До сегодняшнего утра было тридцать два, – рассказывал Сабриэль старейшина, передавая ей чашу неплохого вина, кусок сушеной рыбы и очень твердый, заплесневелый сухарь. – Перебравшись на остров, мы надеялись, что уж тут-то мы в безопасности, но сегодня на восходе нашли сынишку Монджера Стоварта… Он был выпит досуха, прямо как пустая шелуха от него осталась. Мы до него дотронулись – он был что сожженная бумага, которая сгорела, не распавшись… мы только тронули, а он и рассыпался мелкими чешуйками, вроде как золой.