– Мордикант! – завыл Моггет и одним прыжком перескочил с Оселка на обледеневшее плечо Сабриэль.
Оселок едва успел воспринять эту новость, на долю секунды перед ним возникло нечто вроде гигантского, одетого в пламя медведя, вопящего последним воплем жертвы на алтаре, а в следующий миг мордикант налетел на ромб защиты и выставленные наружу клинки Оселка.
Посыпались серебряные искры, грохот на мгновение заглушил завывания, а Оселка и мордиканта отбросило друг от друга на несколько ярдов. Оселок, не удержавшись на ногах, ушел под воду, забулькал носом, захлебнулся криком. Запаниковал, ожидая, что мордикант вот-вот на него обрушится, с излишним проворством вскочил, до боли потянув мышцы живота.
Юноша едва не вылетел из воды и вновь перехватил мечи, изготовившись к бою. Но ромб остался невредим, а мордикант отступал, пятясь спиной вперед по коридору подручных. А те как по команде стихли: зазвучало что-то еще – что-то, чего Оселок не распознал, пока не вытряс воду из ушей.
Это был смех. Он эхом разносился в тумане, что клубился над водой, подбираясь все ближе и ближе, пока не окутал отступающего мордиканта и не укрыл его от глаз.
– Никак мой пес напугал тебя, братишка? – раздался голос из пелены тумана.
– Ой! – вскрикнула Сабриэль, почувствовав своим физическим телом когти Моггета.
Абхорсен оглянулся на дочь и вопросительно изогнул серебристую бровь.
– Что-то коснулось моего тела в Жизни, – объяснила девушка. – Думаю, это Моггет. Что там происходит?
Отец и дочь стояли на самом краю Смерти, на границе с Жизнью. Ни один мертвый не попытался остановить их, так что они легко прошли через Первые Врата. Наверное, мертвые пугались при виде двух Абхорсенов…
А теперь они с отцом ждали. Сабриэль понятия не имела чего. Абхорсен каким-то непостижимым образом умел заглянуть в Жизнь и распознать, что происходит. Он замер, точно любитель подслушивать: чуть нагнувшись, прижавшись ухом к несуществующей двери.
Сама Сабриэль застыла навытяжку, как солдат, зорко высматривая мертвых. Разбитые камни превратили эту часть Смерти в соблазнительно прямую широкую дорогу в Жизнь; девушка ожидала, что мертвые здесь кишмя кишат, пытаясь воспользоваться дырой, но нет, ничего подобного. Отец с дочерью, похоже, стояли совсем одни в сумеречной безликой реке, их единственными соседями были зыбь да водовороты.
Абхорсен закрыл глаза, еще больше сосредоточился, затем вновь открыл их, встретил недоуменный взгляд Сабриэль и легонько коснулся ее плеча.
– Почти пора, – мягко проговорил он. – Когда мы выйдем на ту сторону, мне нужно, чтобы ты сделала вот что: хватай… Оселка… и беги к южной лестнице. Что бы ни случилось, не останавливайся – ни за что не останавливайся. Как только окажетесь снаружи, поднимайтесь на вершину Дворцового холма, к Западному двору. Там сейчас просто пустырь – Оселок наверняка знает, как туда попасть. Если Клэйры должным образом следят за происходящим и не запутались во времени, там будет ждать Бумажнокрыл…