– Да, – кивнула Сабриэль.
Керригор – враг ее отца, враг ее семьи, враг всего королевства. И ей предстоит с ним расправиться. Это ее бремя, и не важно, сколь оно тяжко и сколь слабы сейчас ее плечи; это ее бремя, ей его и нести.
– Его тело в Анцельстьерре, – промолвили близнецы. – Но через Стену мы видим плохо, так что карты у нас нет, названий мест мы не знаем. Нам придется показать тебе, а тебе придется запомнить.
– Да, – согласилась Сабриэль, точно бестолковая ученица, обещающая решить задачу, которая ей совершенно не по силам. – Да.
Клэйры кивнули и снова заулыбались, сверкнув на диво белыми, ровными зубками. Одна из них – возможно, Риэлле, Сабриэль уже запуталась, кто из них кто, – извлекла из струящегося рукава платья фиал прозрачного зеленого стекла. При этом на мгновение сверкнула магия Хартии – верный признак того, что прежде никакого фиала там не было. Вторая девушка – возможно, Санар – достала из рукава длинную палочку слоновой кости.
– Готова? – одновременно спросили они друг друга и хором ответили «да», пока Сабриэль, едва живая от усталости, еще только пыталась понять, о чем речь.
Риэлле вытащила пробку со звучным хлопком и одним быстрым движением выплеснула содержимое сосуда, проведя им ровную линию над землей. Санар так же проворно подхватила палочкой струящуюся жидкость – и та застыла прямо в воздухе, образовав прямоугольник из прозрачного льда. Замерзшее окно повисло прямо перед Сабриэль.
– Смотри, – велели девушки, и Санар тронула ледяное оконце своей палочкой.
Прозрачная поверхность затуманилась, на краткий миг в ней проступила картина метели, затем промелькнула Стена, затем картинки задвигались, точно фильм, снятый из окна машины на ходу. В Уиверли-колледже синематограф не жаловали, но Сабриэль посмотрела немало кинолент в Бейне. То, что показывало волшебное окно, очень походило на одну из них, только цветную и звучащую, как если бы девушка находилась на месте событий.
В окне появились обычные анцельстьеррские угодья – бескрайние поля созревшей пшеницы. Неподалеку стоял трактор, тракторист болтал с приятелем, сидящим в телеге, два коня-тяжеловоза в шорах стояли смирно.
Изображение сфокусировалось на мужчинах, незримый наблюдатель словно обошел их кругом, уловив обрывок разговора, и двинулся дальше – по дороге, вверх и вниз по холму, через рощицу и до перекрестка, где грунтовая дорога пересеклась с более важной, вымощенной щебнем. Здесь стоял какой-то знак, «глаз», или что бы это ни было, придвинулся почти вплотную, изображение увеличилось, знак заполнил собою все ледяное оконце. «Уиверли 2½ мили», – гласил он, направляя путешественников по главной дороге. «Глаз» стремительно двинулся по указателю, к деревне Уиверли.