– Живи, Сабриэль, живи, – бормотал Оселок, сжимая ее ледяные руки.
Глаза ему застилали слезы, и он не сразу заметил, что у девушки дрогнули веки. Она улыбнулась, затем поморщилась – боль вновь дала о себе знать. Посмотрела из стороны в сторону, гадая, скоро ли Оселок заметит, что она очнулась.
Тут и там в зале снова зажегся электрический свет. Солдаты тушили масляные фонари. Уцелевших оказалось гораздо больше, чем Сабриэль ожидала. Они занимались ранеными, разбирали кирпичные завалы и даже выметали пыль и могильный прах.
Но погибли многие, очень многие… Сабриэль вздохнула, пытаясь на расстоянии прочувствовать потери. Полковник Хорайс пал на ступенях снаружи; вот магистра Гринвуд; вот Эллимир, подруга Сабриэль, погибшая без вины; еще шесть школьниц и почти половина всех солдат…
Взгляд Сабриэль скользнул ближе, к двум спящим котятам и двум серебряным кольцам на полу рядом с нею.
– Сабриэль!
Оселок наконец-то заметил! Она посмотрела на него и осторожно приподняла голову. Пока девушка была без сознания, он вытащил меч, а несколько ее школьных подруг наложили целительные заклинания: на первое время сойдет. О собственной ноге Оселок так и не позаботился – и кто бы удивился!
– Сабриэль, – повторил он, – ты жива!
– Да, – отозвалась Сабриэль, сама тому удивляясь. – Жива.