Но исполнить сей кровожадный замысел мне не удалось. Поскольку дальнейшие события внезапно рванули вперед с такой скоростью, что я на несколько первых секунд выпал из этого сумасшедшего ритма…
Сначала я услышал крик: «Комиссар, ложись!!!» Поскольку я человек военный, пусть и в прошлом (угу, очень смешно – вот именно, что «в прошлом»!), то в подобной ситуации привык работать исключительно на рефлексах. Получил приказ – выполняй! А уж после разбирайся, что к чему. Не успел я упасть на землю, как со всех сторон раздались какие-то странные звуки, похожие на хлопки вылетавших из бутылок шампанского пробок. И только когда ближайший ко мне диверсант вдруг обзавелся не предусмотренным человеческой анатомией отверстием, точняком на пару сантиметров пониже переднего среза каски, я понял, что это за хлопки – кто-то стрелял из снабженного глушителями оружия.
Причем стрелял весьма плотно и прицельно – четверых «моих телохранителей» вынесли в первые же мгновения, они даже винтовки по-боевому перехватить не успели. Хотя из того хвата, которым они их держали, это заняло бы полсекунды. Похоже, невидимые стрелки разобрали цели заранее, в первую очередь уничтожив тех, кто представлял для меня наибольшую опасность. И сейчас занимались остальными.
Абверовцы, в момент нападения находившиеся рядом со мной, среагировали по-разному: Анхель, как более опытный, тут же нырнул головой вперед, уходя из-под огня. Полковник же вполне предсказуемо замешкался, обалдело вертя башкой и зачем-то дергая клапан кобуры.
«Убьют же идиота! – мелькнула мысль. – А у меня на него совсем другие планы».
Перекатившись по земле, я со всей дури врезал ему носком сапога в промежность. Хорошо попал, метко. Фриц гортанно всхлипнул, проглотив готовое вырваться ругательство, буквально «стёк» на сосновую хвою и скрючился в позе эмбриона, судорожно подергивая бедрами. Может, полегче стоило бить? Впрочем, учитывая, как мне за эти дни надоела его гладкая морда, я – настоящий гуманист! Переживет, сучара, перетопчется. Хотя, возможно, мужчиной уже не будет…
Выдернув из-за голенища штык, я упер лезвие под подбородок Гелена и злобно прошипел:
– Дернешься, гнида, зарежу!
А вокруг продолжалось побоище. Сразу положить всех наши, разумеется, не могли – диверсы тоже оказались не пальцем деланные, и кой-чему их учили – те, кто выжил после первых выстрелов, мгновенно залегли. Оснащенный «брамитом» «Наган» не мог похвастаться ни особой точностью, ни дальностью стрельбы. Собственно, целиться из него можно было исключительно «в направлении цели», поскольку мушка находилась внутри трубки глушителя, выполняя роль одной из точек фиксации. Но дело свое бесшумное оружие сделало – в самом начале схватки уполовинив немецкую группу. Воспользоваться огнестрельным оружием уцелевшие не успели – мне показалось, что зеленые фигуры появились из-за каждого куста, рывком сближая дистанцию и добивая беглым огнем патроны в барабанах – звуки выстрелов слились в какую-то беспрерывную очередь. «Пу-пу-пу-пу-пу-пу»… И вдруг наступила тишина.