Присев перед полковником на корточки, я взглянул ему в глаза:
– Пришли в себя? За удар извините, я спасал вам жизнь. Иначе бы мои товарищи вас просто пристрелили, сами должны понимать. Ну?
– Понимаю, – кивнул тот. – Спасибо. Но… зачем?
– А сами разве не догадываетесь? – Я широко улыбнулся.
– Не совсем…
– Нам с вами еще работать и работать, разве нет?
– То есть вы меня…
– Разумеется, Рейнхард, разумеется, разве я могу упустить такую шикарную возможность?! Вы ведь разведчик, старина, ну? Как бы вы поступили на моем месте? Или вам дать время подумать, словно в дурном шпионском боевике? Только какой смысл? Или вы со мной – или вас больше не существует. Лейтенант!
Умница Наметов понял меня с полуслова – в висок Гелена уперся увенчанный глушаком ствол «Нагана».
– Вот и весь выбор, – картинно развел я руками. – Итак? Или все-таки хотите подумать?
– Не нужно, – мучительно сморщившись, мотнул тот головой. – Я согласен. Что мне необходимо делать?
– Пишите. – Я протянул ему блокнот и карандаш. – Я, такой-то сякой-то, даю добровольное согласие на сотрудничество с советской разведкой. Решение принимаю без какого-либо давления или принуждения, по своему осознанному желанию. Дата, подпись. Звание и должность не забудьте указать. Подпись разборчиво, пожалуйста.
Злобно пыхтя, абверовец выполнил требуемое. Придирчиво осмотрев написанные ровным почерком строки, я сложил листок и аккуратно спрятал его в карман гимнастерки. Надеюсь, что написал он то, что ему диктовали, а не забористые ругательства – немецкого языка я не знал.
– Сволочь… Трусливая свинья… Предатель… – подал голос Анхель, роняя на грудь розовые хлопья. – Как ты можешь…
– Заткнись! Возможно, я спасаю будущее Германии! – с ноткой горделивости в голосе ответил Гелен.
Разговаривали они по-русски, видимо сказалась привычка общения со мной.
– Ты спасаешь свою никчемную шкуру. Дерьмо! – От напряжения из уголка искаженного болью и яростью рта потянулась по подбородку алая полоска. Все, вот теперь точно конец фрицу…
Достав из кармана «Вальтер», я вынул из него магазин и проверил патронник – в нем был патрон, майор держал личное оружие готовым к бою. К счастью, воспользоваться не успел. Указав Наметову взглядом на полковника – мол, держи на контроле, – я рукояткой вперед протянул Гелену пистолет:
– Избавьте вашего товарища от страданий. Мне кажется, так будет правильно.
Если честно, я ожидал, что Рейнхард начнет возмущаться или презрительно, как он умел, отвернется. Но полковник меня удивил. Молча взял «Вальтер» и со словами «прости, Анхель» нажал спусковой крючок. Вот тебе и старые друзья…